История Германии и Австрии (1938 год). Аншлюс Австрии

А́ншлюс Австрии с Германией - включение Австрии в состав Германии, состоявшееся 12-13 марта 1938 года.

После распада Австро-Венгрии в результате Первой мировой войны на политической карте оказалось два крупных немецких государства: Германия и Австрия. Последняя считалась нежизнеспособным и искусственным образованием ввиду своих небольших размеров и потери основных промышленных мощностей и сельскохозяйственных угодий. Движение за воссоединение было весьма сильным с обеих сторон, особенно в период непосредственно после войны, однако оно искусственно сдерживалось странами-победительницами. В текстах Версальского и Сен-Жерменского договоров (1919) и Женевских протоколов (октябрь 1922) были статьи, запрещавшие аншлюс. В марте 1931 года правительства Германии и Австрии выступили с предложением о таможенном союзе. Однако страны-победительницы воспротивились этому.

С приходом к власти в Германии Гитлера аншлюс стал частью официального курса внешней политики Германии. Во все государственные структуры Австрии внедрялась агентура нацистского режима. В то же время в самой Австрии идея аншлюса с нацистской диктатурой начала вызывать активное отторжение.

12 февраля 1938 года канцлер Шушниг был вызван в гитлеровскую резиденцию Берхтесгаден, где под угрозой немедленного военного вторжения был вынужден подписать предъявленный ему ультиматум из трёх пунктов, фактически ставивший страну под контроль Германии и превращавший её практически в провинцию Третьего рейха:

лидер австрийских нацистов Артур Зейсс-Инкварт назначался министром внутренних дел и начальником сыскной полиции, что обеспечивало нацистам полный контроль над полицией Австрии;

объявлялась новая политическая амнистия для нацистов, осуждённых за различные преступления;

австрийская нацистская партия вступала в Отечественный фронт.

Пытаясь перехватить инициативу, 9 марта Шушниг объявил на ближайшее воскресенье, 13 марта 1938 года, плебисцит по вопросу о независимости Австрии. Единственным вопросом на нём должен был быть: желает ли народ иметь «свободную и немецкую, независимую и социальную, христианскую и собственную Австрию», а бланки - содержать только кружок «да». При объявлении плебисцита Шушниг пренебрёг предписанными конституцией совещанием с собственным правительством, в связи с чем Зейсс-Инкварт и вице-канцлер Гляйзе-Хорстенау объявили канцлеру, что они считают плебисцит противоречащим конституции.

Опасавшийся отклонения идеи объединения на плебисците, Гитлер отреагировал на объявление о плебисците приказом о мобилизации предназначенной для вторжения в Австрию 8-й армии.

В ночь с 11 на 12 марта 1938 года германские войска, заранее сосредоточенные на границе в соответствии с планом «Отто», вошли на территорию Австрии.

Австрийская армия, получившая приказ не оказывать сопротивления, капитулировала. 13 марта в 19 часов Гитлер торжественно въехал в Вену. В тот же день был опубликован закон «О воссоединении Австрии с Германской империей», согласно которому Австрия объявлялась «одной из земель Германской империи» и отныне стала называться «Остмарк». Выступая 15 марта в венском дворце Хофбург перед людьми, собравшимися на площади Хельденплац, Зейсс-Инкварт провозгласил Гитлера «протектором короны», а сам Гитлер заявил: «Я объявляю немецкому народу о выполнении самой важной миссии в моей жизни».

10 апреля в Германии и Австрии состоялся плебисцит об аншлюсе. По официальным данным, в Германии за аншлюс проголосовало 99,08 % жителей, в Австрии - 99,75 %.

Присоединив Австрию, Гитлер получил стратегический плацдарм для захвата Чехословакии и дальнейшего наступления в Юго-Восточной Европе и на Балканах, источники сырья, людские ресурсы и военные производства. В результате аншлюса территория Германии увеличилась на 17 %, население - на 10 % (на 6,7 млн человек). В состав вермахта были включены 6 сформированных в Австрии дивизий.

Политика «умиротворения». Мюнхенское соглашение 1938 г. После аншлюса Австрии фашистская Германия начала готовиться к захвату Чехословакии. Был искусственно создан так называемый судетский кризис. В Судетской области Чехословакии большинство населения составляли немцы. Гитлер требовал отторжения этой области от Чехословакии и присоединения ее к Германии. Сопротивление Чехословакии этим требованиям было серьезно ослаблено позицией Англии и Франции, которые советовали чехословацкому правительству пойти на уступки. В Судетах действовала гитлеровская агентура под вывеской судето-немецкой партии. Возникший политический кризис английское правительство Чемберлена рассчитывало преодолеть путем уступок Германии за счет Чехословакии. В этом была суть политики «умиротворения». Далеко идущая цель ее - направить германскую экспансию на восток. Западные державы отказали Чехословакии в помощи. В сентябре 1938 г. нарком иностранных дел СССР М. М. Литвинов заявил, что СССР готов выполнить свои обязательства оказания помощи Чехословакии по договору 1935 г., даже если Франция откажется выполнить свое обязательство оказать помощь Чехословакии. Однако под нажимом Англии и Франции чехословацкое правительство было вынуждено принять германские требования. Капитуляция Чехословакии была оформлена на совещании главы английского правительства Чемберлена, главы французского правительства Даладье и фашистских диктаторов Муссолини и Гитлера в Мюнхене 29 сентября 1938 г. Чехословацкого представителя на совещании не было. Судьбу этой страны решали четыре державы. Согласно принятому соглашению Чехословакия была обязана в десятидневный срок передать Германии Судетскую область со всеми имеющимися там сооружениями. Это означало отторжение от Чехословакии одной пятой ее территории, четверти населе-ния, основной части тяжелой и военной промышленности и т. д. Чехословацкое правительство заявило о принятии Мюнхенского соглашения. В исторической литературе это событие получило название «Мюнхенский сговор». Правда, Германия обещала Англии и Франции, что отныне все спорные вопросы будут решаться путем переговоров. Однако эти обещания, зафиксированные в соответствующих декларациях Германией, были грубо нарушены.

15 марта 1939 г. германские войска оккупировали Чехию и Моравию, а в Словакии создали профашистский режим. Вслед за поглощением Чехословакии Германия потребовала от Польши город Данциг. В апреле 1939 г. союзница Германии Италия вторглась в Албанию. Таковы были ближайшие результаты политики «умиротворения». Весной 1939 г. наконец стала осознаваться опасность этой политики для самих ее инициаторов. Над человечеством нависла реальная опасность установления мировой гегемонии Германии и Японии, договорившихся о разделе сфер влияния на Западе и Востоке Евразийского континента.

44. пакт о ненападении

После мюнхенского соглашения Германия предвидела возможность поворота во внешней политике СССР по отношению к ней. Германия, в связи со сложившейся внешнеполитической ситуацией к весне 1939г, была заинтересована в том, чтобы сорвать англо-франко-советские переговоры (Москва, июнь-август 1939г.), обеспечить нейтралитет СССР, прежде чем напасть на Польшу. А недоверие Сталина к западным демократиям и проволочки со стороны Англии Франции в ходе переговоров привели к смене внешнеполитического курса СССР.

Активизировались тайные советско-германские переговоры. Первые упоминания о возможности закрепления советско-германских отношений проходили в беседе Риббентропа с нач.правового отдела МИД Германии в мае 1939г., шла сразу же после заявления Чемберлена об англо-франко-советских переговорах.

В ходе негласных советско-германских контактов беседы велись в общей форме, согласовывались условия советско-германского сближения, контуры пакта о ненападении и разграничения сфер влияния двух стран в Восточной и Юго-восточной Европе, на фоне шедших одновременно англо-франко-советских переговоров, срыв которых главная задача Берлина. В связи с положительными сдвигами на этих переговорах, советскому поверенному в Германии Астахову немецкой стороной было заявлено, что Германия готова договориться по любым вопросам, дать любые гарантии. Советская сторона проявляла особую осторожность.

Окончательное соглашение достигнуто 23-24 августа во время визита Риббентропа в Москву. Наиболее острая дискуссия шла по вопросу о разграничении сфер интересов. Советско-германский пакт о не нападении подписан в ночь с 23 на 24 августа: заключался сроком на 10 лет, предусматривался нейтралитет Германии и СССР в случае военных конфликтов одной из сторон с третьими странами, стороны обязывались воздержаться от всякого нападения друг на друга. Одновременно был подписан секретный дополнительный протокол о разграничении сфер интересов: Германия отказывалась от претензий на Украину, от господства в Прибалтике, от планов экспансии в те районы восточной и Юго-восточной Европы, где это бы могло представить опасность для СССР; в случае войны Германии с Польшей, Германия обязалась - немецким войскам не вторгаться в Латвию, Эстонию, Финляндию, Бессарабию, а вступив в Польшу не продвигаться дальше рек Нарев, Висла, Сан.

Произошёл поворот советской внешней политики на умиротворения Германии, который проводился до этого Англией и Францией при нейтралитете США.

Договор и секретный протокол стал юридической и полит.базой для дальнейшего развития советско-германских отношений.

45. гражд война в испании

Гражданская война в Испании июль 1936 - март1939гг. - правые подняли мятеж против республики Народного фронта. Вмешались Германия и Италия, цель интервенции – разгромить антифашистский Народный фронт в Испании. Англия и Франция провозгласили политику невмешательства в испанские дела, подписали 27 гос-в. Народный фронт поддержали свыше 35 тыс. людей из 54 стран, организовали 7 интербригад.

В годы гражданской войны правительство Народного фронта продолжало выполнять свою программу. Из гос. аппарата уволены нелояльные республике служащие; взамен распущенной гражданской гвардии была организована народная милиция; прошла реформа в дипломатической службе; ликвидированы прежние судебные органы и созданы новые.

Издан декрет о конфискации собственности мятежников. Национализировались шахты, рудники, военная промышленность, ж/дорога, автомобильный и морской транспорт.

Профсоюзы вели контроль над предприятиями. Устанавливался гос.контроль над банками и иностранными компаниями.

Земли мятежников национализированы и бесплатно переданы крестьянам, земли арендаторов перешли в их пользование.

Декреты Народного фронта не распространялись на территории занятые франкистами.

Народный фронт активно вёл борьбу с неграмотностью – открывались школы, библиотеки, дома культуры. В крупных городах создавались университеты, нуждавшимся студентам выплачивалась стипендия.

Глубокие радикальные мероприятия усиливали стремление правых как можно скорее покончить с Народным фронтом.

Со второй половины 1937 г. развитие событий в капиталистическом мире, все более втягивавших человечество в войну, значительно ускорилось. Фашистские государства - Германия и Италия - встали на путь форсированной подготовки войны за мировое господство. 5 ноября в Берлине состоялось тайное совещание нацистских главарей, на котором Гитлер провозгласил основной тезис своей политики расширения «жизненного пространства»: «Для решения германского вопроса может быть только один путь - путь насилия».

Главнейшей целью агрессивной программы гитлеровцев было уничтожение Советского Союза. Но большая часть немецких монополистов считала, что к войне с таким сильным противником, каким являлся Советский Союз, Германия еще не подготовлена. Поэтому завоевание СССР предусматривалось лишь на завершающей фазе борьбы за господство в Европе, когда, по их расчетам, появится возможность использовать военно-экономические ресурсы всей Западной Европы. «...Война против Советского Союза, - отмечал германский дипломат Клейст, - остается последней и решающей задачей германской политики» {231} .

На первом этапе войны, говорил Гитлер, «германская политика должна иметь в виду двух заклятых врагов - Англию и Францию, для которых мощный германский колосс в самом центре Европы являлся бельмом на глазу...» {232} . Но прежде всего фашистские главари планировали захват Австрии и Чехословакии, что существенно усилило бы военно-промышленный потенциал рейха и улучшило его стратегические позиции как против Англии и Франции, так и против СССР.

В основе плана захвата Австрии и Чехословакии лежал расчет на использование благоприятной обстановки, которая сложилась в результате политики западных держав, отвергших предложения Советского Союза о создании в Европе системы коллективной безопасности. Политическая близорукость буржуазных лидеров Запада, порожденная классовой ненавистью к Советскому Союзу и боязнью потерять свои привилегии, придавала немецким фашистам уверенность в безнаказанном уничтожении противников поодиночке. Продолжая курс на попустительство агрессии, правящие круги Англии, Франции и США в конце 1937 - начале 1938 г. предпринимают все более откровенные попытки прямого сговора с фашистскими государствами.

Наибольшую активность проявляла английская дипломатия. Подъем революционного движения в Западной Европе, победа народного фронта во Франции и Испании, интернациональная солидарность трудящихся, ярко проявившаяся во время германо-итальянской интервенции против Испанской республики, - все это вызывало глубокую тревогу правящих кругов Великобритании. Хозяева Сити видели в фашистах Германии и Италии «естественных» союзников и спешили достигнуть с ними полного взаимопонимания в борьбе против «красной опасности». Еще в 1936 г. в Кливдене - штабе британских «умиротворителей» - вынашивалась идея тайной встречи премьера Болдуина с Гитлером {233} . Встав во главе кабинета, Чемберлен вернулся к этому вопросу. Было принято решение направить для доверительной беседы с нацистским диктатором одного из столпов кливденской клики - Галифакса, входившего в состав кабинета в качестве лорда - председателя совета.

19 ноября 1937 г. в Оберзальцберге состоялась встреча Галифакса с Гитлером. Британский представитель, назвав Германию «бастионом Запада против большевизма», сообщил о желании своего правительства достигнуть «лучшего взаимопонимания» с Германией, чтобы в дальнейшем при участии Франции и Италии создать основу для «продолжительного мира в Европе» {234} . Гитлер без труда узнал в предложениях Галифакса знакомые черты антисоветского «пакта четырех», создание которого оставалось идеей фикс английской дипломатии на протяжении всего предвоенного периода. Глава рейха выдвинул свои условия: снять с Германии «моральное и материальное клеймо Версальского договора» и пересмотреть в ее пользу судьбу колоний, которых Германия лишилась в итоге первой мировой войны.

Выразив готовность английского правительства в дальнейшем вернуться к колониальной проблеме, Галифакс поспешил перейти к обсуждению вопросов об изменениях в европейской системе государств. «К этим вопросам, - заявил он, - относятся Данциг, Австрия и Чехословакия. Англия заинтересована лишь в том, чтобы эти изменения были произведены путем мирной эволюции...» {235} Таким образом, если еще недавно фашистская дипломатия могла только догадываться о том, что британское правительство «втихомолку» сбросило со счетов страны Центральной Европы, то теперь она получила подтверждение из уст его официального представителя.

Происходила быстрая смена курса и во французской политике: от союза с СССР и коллективной безопасности к тайному сговору с гитлеровцами и предоставлению им «свободы действий» на Востоке. Осенью 1937 г. в Париже премьер-министр Франции Шотан обсуждал с эмиссаром Гитлера Папеном европейские проблемы. Выразив полное понимание намерений Германии усилить свое влияние в Центральной и Восточной Европе, премьер заявил: «Передайте фюреру, что, если бы мы сумели с ним перевести европейские отношения на новую, более здоровую основу, это было бы крупной вехой в мировой истории» {236} .

В том же направлении действовала и американская дипломатия. Представители США устанавливали все более тесные контакты с гитлеровцами. В ноябре 1937 г. посол Соединенных Штатов Америки во Франции Буллит встретился с Герингом и президентом Рейхсбанка Шахтом. Геринг проинформировал Буллита, что Германия в ближайшее время аннексирует Австрию и Судетскую область Чехословакии {237} . Американский представитель не высказал никаких замечаний. В том же месяце личный адъютант Гитлера капитан Видеман посетил Нью-Йорк, чтобы договориться с американскими руководящими деятелями о предоставлении Германии «свободы рук» на Востоке 2 {238} Одновременно в Сан-Франциско состоялось секретное совещание немецких дипломатов Типпельскирха и Киллингера с представителями крупнейших американских монополий. Предметом обсуждения являлись вопросы сотрудничества «в освоении богатейших рынков России и Китая» {239} .

Результаты политики поощрения агрессии не заставили себя ждать. Если в сентябре 1937 г. Гитлер полагал, что Германия в ближайшее время не будет провоцировать «взрыв» на австрийской почве, и, планируя нападение на Чехословакию и Австрию, обусловливал это благоприятными возможностями - вовлечением Франции в конфликт с Италией в связи с событиями на Пиренейском полуострове, то теперь он резко изменил тактику.

Германия начала форсированную подготовку к вторжению в Австрию. Планы ее аннексии в Берлине вынашивались давно. В программе создания «великой Германии», изложенной в «Майн кампф», аншлюс рассматривался в качестве первоочередной задачи {240} .

Активную роль в подготовке и осуществлении аншлюса сыграла фашистская разведка. Руководствуясь указанием Гитлера, что «Австрия должна быть возвращена великой германской родине» {241} , спецслужбы рейха с 1933 г. развернули бурную деятельность против этой страны. По плану «Отто» на них возлагался подрыв ее изнутри с последующим захватом власти нацистами.

Основными направлениями подрывной деятельности фашистской разведки в Австрии являлись: проведение в широких масштабах нацистской агитации и пропаганды, направленной на подрыв государства; создание разветвленных фашистских организаций, групп и вооруженных формирований и руководство их антиправительственной деятельностью; создание широкой агентурной сети в наиболее важных звеньях государственного аппарата; активная поддержка фашистов в их стремлении захватить власть. С этой целью разведывательные органы Германии направляли в Австрию своих кадровых разведчиков и агентов под видом коммерсантов, членов «германо-альпийского союза», спортсменов и т. и. Активной подрывной деятельностью занимались и сотрудники германского посольства в Вене.

Гитлеровская разведка опиралась на существовавшие в Австрии нелегальные фашистские организации; установив контакт с главарями этих организаций, она направляла и координировала их подрывную деятельность.

Спецслужбы Германии оказывали австрийским нацистам большую и разностороннюю помощь. В их распоряжение систематически переводились значительные суммы денег; только в декабре 1935 г. «австро-германскому комитету помощи» поступило из Германии 110 тыс. марок. В 1936 г. по указанию гитлеровского министра Шахта австрийским фашистам ежемесячно переводилось 200 тыс. марок. В целях конспирации деньги адресовались определенным промышленным предприятиям Австрии, откуда передавались фашистам.

Немецко-фашистская разведка по нелегальным каналам поставляла в Австрию оружие, боеприпасы и другое снаряжение; в страну систематически забрасывалось большое количество фашистской литературы.

Наряду с использованием существовавших в Австрии фашистских организаций гитлеровская разведка принимала меры к созданию новых. Именно с ее помощью возник ряд штурмовых и охранных отрядов, которые действовали под непосредственным руководством одного из главарей немецко-фашистской разведки - Кальтенбруннера.

Для подготовки аншлюса спецслужбы фашистской Германии, опираясь на свою агентуру, совместно с австрийскими нацистами прибирали к рукам основные звенья государственного аппарата. В результате нажима на канцлера и президента через завербованных чиновников правительственных учреждений нацистам удалось назначить своих агентов на важные государственные посты.

В течение 1936 - 1937 гг. сотрудники разведывательных органов Германии и австрийские фашисты сумели проникнуть в департамент канцлера, главную дирекцию общественной безопасности, в министерства финансов, юстиции, торговли, обороны, путей сообщения, в политическую дирекцию Вены, секретариат президента и другие важнейшие государственные учреждения. В результате к 1938 г. агентура гитлеровской разведки совместно с австрийскими фашистами фактически держала в своих руках ключевые позиции в австрийском государстве.

Создавшуюся ситуацию разведывательные органы Германии использовали не только для получения шпионской информации, но и для оказания серьезного давления на канцлера, президента и других членов правительства Австрии с целью заставить их проводить выгодный для гитлеровской клики политический курс, в конечном счете направленный на поглощение австрийского государства Германией.

Активной подрывной деятельности германских фашистов в большой мере содействовала позиция австрийского правительства, а также стоявших за его спиной финансовых и промышленных кругов. Проводя политику фашизации страны, правительство запретило коммунистическую партию, распустило вооруженную организацию социал-демократов «Шутцбунд», жестоко расправилось с участниками спровоцированного фашистами вооруженного восстания рабочих в Вене, Линце, Граце и других городах. В стране была введена антидемократическая конституция. Во внешней политике австрийские правящие круги шли на сотрудничество с фашистскими государствами.

Важным шагом на пути осуществления экспансионистских планов гитлеровцев явилось австро-германское соглашение, заключенное в июле 1936 г. Хотя формально Германия и признавала суверенитет этой страны, она навязала австрийскому правительству проведение в отношении рейха политики, которая вытекала из того, что Австрия является «немецким государством» {242} . Практически Австрия оказалась в фарватере внешней политики Германии.

В начале января 1938 г. австрийские фашисты получили из Берлина указание о подготовке к путчу. 4 февраля было объявлено о реорганизации центрального аппарата рейха и командования вермахта. Гитлер сосредоточил в своих руках функции главы государства и верховного главнокомандующего. Вслед за этим Германия приступила к реализации своего агрессивного замысла в отношении Австрии.

7 февраля австрийский канцлер Шушниг получил приглашение прибыть в резиденцию Гитлера в Берхтесгадене (Баварские Альпы). Для устрашения австрийского канцлера Кейтель в его присутствии доложил фюреру о готовности германской армии к вторжению в Австрию. Гитлер вынудил Шушнига подписать протокол, который фактически предусматривал установление германского контроля над внешней политикой Австрии, легализацию деятельности австрийских национал-социалистов, назначение ряда австрийских нацистов на ключевые правительственные посты. Гитлеровскому агенту Зейсс-Инкварту был предоставлен пост министра внутренних дел и министра безопасности.

Реализация протокола означала бы ликвидацию независимости Австрии. Австрийский народ, и прежде всего рабочий класс во главе с коммунистической партией, решительно отверг план присоединения страны к фашистской Германии и требовал пресечения деятельности гитлеровской агентуры. Под давлением масс 9 марта Шушниг объявил, что через три дня назначается плебисцит, который решит будущее Австрии. Это грозило провалом подготовленного немецкими фашистами захвата Австрии путем «мирной эволюции». Утром 10 марта Гитлер потребовал немедленного осуществления плана «Отто» - вторжения в Австрию. В ответ на опасения военных специалистов фюрер заявил, что ни Англия, ни Франция не поддержат Австрию {243} . Утвержденная 11 марта директива № 1 предусматривала проведение операции желательно «в форме мирного вступления» {244} . Тем временем Зейсс-Инкварт потребовал отсрочки плебисцита.

Австрийское правительство пыталось найти поддержку у Англии, но получило категорический отказ {245} . Франция в эти дни переживала правительственный кризис: не желая брать на себя ответственность за позицию страны в отношении Австрии, Шотан 10 марта ушел в отставку.

11 марта правительство Австрии капитулировало. На рассвете следующего дня германская армия приступила к оккупации страны. 14 марта Гитлер подписал указ, по которому Австрия объявлялась провинцией рейха. На австрийских антифашистов обрушились репрессии, десятки тысяч патриотов были брошены в тюрьмы и концентрационные лагеря. 10 апреля в Австрии проходил референдум. Голосующий должен был ответить на вопрос: «Согласен ли ты с происшедшим воссоединением Австрии с германской империей?» В обстановке разнузданной демагогической пропаганды и террора, а также прямой фальсификации итогов голосования из 4 млн. 484 тыс. бюллетеней 4 млн. 453 тыс. были признаны содержащими ответ «да» {246} .

Не дожидаясь конца комедии с референдумом, западные державы признали захват Австрии свершившимся фактом и преобразовали свои дипломатические представительства в Вене в генеральные консульства. Правительства Англии, Франции и США сделали вид, что не заметили исчезновения с политической карты Европы независимого государства.

Принципиально иной была позиция СССР. Советское правительство никогда и ни в какой форме не признавало захвата Австрии. Оно решительно осудило гитлеровскую агрессию, предупреждая о губительных последствиях, к которым может привести попустительство захватнической политике германских фашистов. «Нынешнее международное положение, - говорилось в заявлении народного комиссара иностранных дел СССР, - ставит перед всеми миролюбивыми государствами и в особенности великими державами вопрос об их ответственности за дальнейшие судьбы народов Европы, и не только Европы» {247} . Правительство Советского Союза настаивало на немедленном обсуждении совместно с другими правительствами в Лиге наций или вне ее практических мер, диктуемых обстоятельствами. Дорогой ценой заплатило человечество за то, что эти предложения Советского Союза не были поддержаны западными державами.

Захват Австрии сыграл важную роль в реализации политических и военно-стратегических планов фашистской Германии. У гитлеровцев окрепла уверенность в безнаказанности их агрессивных действий. В результате аншлюса территория Германии увеличилась на 17 процентов, а население - на 10 процентов, то есть на 6 млн. 713 тыс. человек. Почти все 50 тыс. солдат и офицеров австрийской армии были включены в состав вермахта {248} . Австрийская промышленность и экономика были подчинены военным нуждам фашистской Германии. Реконструировались старые и прокладывались новые стратегические шоссейные и железные дороги в направлении границ Чехословакии, Югославии, Венгрии, строились аэродромы. Как позже признал начальник оперативного отдела штаба верховного главнокомандования вермахта генерал Йодль, аншлюс укрепил стратегическое положение рейха. Чехословакия оказалась в клещах. Новая граница с нею облегчала осуществление фашистской агрессии.

АНШЛЮС: НАСИЛИЕ НАД АВСТРИЕЙ

Нам пришлось ждать опубликования секретных документов и показаний
уцелевших участников этой драмы, которые долгое время не могли ничего
сказать, так как находились в нацистских концентрационных лагерях. Все, что
излагается далее, основано на фактах, собранных в течение 1945 года.
Конечно, при написании этой книги мне помогало то обстоятельство, что я
находился в гуще событий. Случилось так, что я был в Вене и в памятную ночь
на 12 марта 1938 года, когда Австрия перестала существовать как государство.

Почти месяц в прекрасной столице на Дунае, отстроенной в стиле барокко,
жители которой более, чем жители какого-либо другого города, умели
наслаждаться жизнью, царило беспокойство. Доктор Курт фон Шушниг,
австрийский канцлер, позднее вспоминал о периоде с 12 февраля по 11 марта
как о "четырехнедельной агонии". С момента подписания 11 июля 1936 года
австро-германского соглашения, в секретном дополнении к которому Шушниг
пошел на большие уступки австрийским нацистам, Франц фон Папен, специальный
посол в Вене, неустанно содействовал подрыву независимости Австрии и ее
поглощению Германией. В объемном докладе фюреру, составленном в конце 1936
года, он указывал о достигнутых в этом направлении успехах. Об этом же он
сообщал в своем докладе годом позже, замечая, что "дальнейшие успехи в этом
деле могут быть достигнуты только путем сильнейшего давления на федерального
канцлера Шушнига". Этот совет, в котором вряд ли кто нуждался, был вскоре
претворен в жизнь, причем настолько буквально, что даже Папен не мог этого
предположить.

Аншлюс: присоединение Австрии к Третьему Рейху.

В течение 1937 года австрийские нацисты, подстрекаемые и финансируемые
из Берлина, усилили кампанию террора в стране. Почти каждый день рвались
бомбы, в горных районах многочисленные и часто буйные нацистские
демонстрации ослабляли положение правительства. Были раскрыты заговоры,
ставящие целью свержение Шушнига. Наконец 25 января 1938 года австрийская
полиция произвела обыск в штаб-квартире так называемого "комитета семи",
который официально занимался выработкой условий перемирия между нацистами и
австрийским правительством, а на самом деле являлся центром нацистского
подполья. Там были найдены документы, подписанные Рудольфом Гессом,
заместителем фюрера, из которых становилось ясно, что австрийские нацисты
весной должны поднять восстание, а когда Шушниг попытается его подавить,
германская армия войдет на территорию Австрии, чтобы "немцы не проливали
немецкую кровь". По словам Папена, там был и документ, в котором
планировалось его убийство (или военного атташе генерал-лейтенанта Муффа)
местными нацистами, чтобы создать повод для германской интервенции.
Если жизнерадостный Папен не пришел в восторг, узнав, что приказом из
Берлина он был во второй раз намечен в качестве жертвы нацистских
головорезов, то телефонный звонок, раздавшийся в дипломатической миссии 4
февраля, окончательно его расстроил. Звонил из берлинской канцелярии
статс-секретарь Ганс Ламмерс, который уведомил Папена, что его специальная
миссия в Вене закончилась. Он был уволен, как Нейрат, Фрич и некоторые
другие.
"Я был поражен и чуть не лишился дара речи", - вспоминал позднее Папен.
Оправившись после такой новости, он решил, что Гитлер, вероятно, намерен
принять более серьезные меры против Австрии, избавившись от Нейрата,
Бломберга и Фрича. На самом деле Папен настолько свыкся с создавшейся
ситуацией, что решил сделать нечто "нетипичное для дипломата" - так он сам
выразился. Он вознамерился спрятать копии своей переписки с Гитлером в
"надежном месте" - таким местом оказалась Швейцария. "Мне были слишком
хорошо известны все клеветнические кампании третьего рейха", - говорил он.
Как мы видели, это чуть было не стоило ему жизни в июне 1934 года.
Увольнение Папена явилось одновременно и предупреждением Шушнигу.
Шушниг не доверял бывшему кавалеристу, но быстро понял, что у Гитлера на уме
нечто похуже, чем навязать ему общество лукавого посла, который по крайней
мере был ревностным католиком, как сам канцлер, и джентльменом. В последние
месяцы европейская дипломатия не баловала Австрию. После образования оси
Берлин - Рим Муссолини сблизился с Гитлером и не проявлял прежней
заинтересованности в независимости маленькой страны, как после убийства
Дольфуса, когда он послал на Бреннерский перевал четыре свои дивизии, чтобы
напугать фюрера. Ни Англия, проводившая под руководством Чемберлена политику
умиротворения Гитлера, ни Франция, пораженная глубоким внутренним
политическим кризисом, не выражали желания защищать Австрию в случае
нападения на нее Гитлера. Теперь вместе с Папеном ушли с арены и
консервативные начальники германской армии и министерства иностранных дел,
которые прежде являлись силой, сдерживавшей непомерные амбиции Гитлера.
Шушниг не отличался широтой мышления, но считался человеком довольно
неглупым. Кроме того, он был достаточно хорошо информирован и не питал
иллюзий относительно собственного все ухудшающегося положения. Он понял, что
настало время - как после убийства Дольфуса - политики умиротворения
немецкого диктатора.

Аншлюс: присоединение Австрии к Третьему Рейху.

Папен, хоть и изгнанный со службы, предложил свой вариант. Будучи
человеком, всегда готовым примириться с пощечиной от вышестоящего
начальника, он на следующий после увольнения день поспешил к Гитлеру, "чтобы
выяснить, что же происходит". 5 февраля он застал фюрера в Берхтесгадене
"рассеянным и измученным" после борьбы с генералами. Но Гитлер обладал
способностью быстро восстанавливать силы, и разжалованный посол попытался
заинтересовать его идеей, которую уже предлагал две недели назад во время их
встречи в Берлине: почему бы не уладить это дело с самим Шушнигом? Почему бы
не пригласить его в Берхтесгаден для личной беседы? Гитлера эта идея
заинтересовала. Забыв о том, что только что сам выгнал Палена со службы, он
велел ему возвращаться в Вену и организовать встречу.
Шушниг быстро согласился на встречу, но, несмотря на то что находился в
невыгодном положении, выдвинул ряд условий. Он должен заранее знать, какие
вопросы хочет обсудить Гитлер, и ему должны быть даны гарантии, что
соглашение от 11 июля 1936 года, по которому Германия обязалась уважать
независимость Австрии и не вмешиваться в ее внутренние дела, останется в
силе. Более того, после встречи должно быть подписано совместное коммюнике,
в котором обе стороны выразят готовность соблюдать соглашение 1936 года.
Шушниг не имел ни малейшего намерения лезть в логово зверя. Папен поспешил в
Оберзальцберг посоветоваться с Гитлером и вернулся оттуда с заверениями
фюрера, что соглашение 1936 года останется неизменным и что он просто хочет
обсудить "недоразумения и трения", возникшие после его подписания. Это было
не совсем то, чего хотел австрийский канцлер, но он заявил, что доволен
ответом. Встреча была назначена на утро 12 февраля {Четыре года назад в этот
день правительство Дольфуса, в состав которого входил и Шушниг, устроило
бойню австрийских социал-демократов. 12 февраля 1934 года 17 тысяч
правительственных солдат и боевиков из фашистской милиции подвергли
артиллерийскому обстрелу рабочие кварталы Вены. При этом было убито около
тысячи мужчин, женщин и детей и около четырех тысяч ранено. С
демократическими свободами в Австрии было покончено. Последовавшее за этим
правление Дольфуса, а потом и Шушнига было клерикально-фашистской
диктатурой. Она, конечно, была менее жестокой, чем диктатура нацистского
варианта, и те, кто работал тогда в Берлине и Вене, могут это подтвердить.
Тем не менее у народа Австрии отняли политическую свободу, на него
обрушились репрессии, каких он не знал даже при Габсбургах. - Прим. авт.}.
Вечером 11 февраля Шушниг и сопровождавший его заместитель министра
иностранных дел Гвидо Шмидт отправились в специальном поезде в обстановке
повышенной секретности в Зальцбург, откуда им на следующее утро предстояло
выехать на автомобиле в горную резиденцию Гитлера. Этому путешествию суждено
было стать роковым.

Папен приехал на границу, чтобы приветствовать гостей из Австрии, и был
в то морозное утро, как показалось Шушнигу, в прекрасном настроении. Он
заверил австрийских гостей, что и Гитлер великолепно настроен. И тут
последовало первое предупреждение. Папен добродушно сообщил: Гитлер
надеется, что доктор Шушниг не будет возражать против присутствия в Бергхофе
трех генералов, оказавшихся там совершенно случайно, - Кейтеля, нового
начальника штаба ОКВ, Рейхенау, командовавшего войсками на
баварско-австрийской границе, и Шперле, командовавшего ВВС в этом же районе.
Папен позднее вспоминал, что гостям "такая новость не понравилась".
Шушниг ответил послу, что не возражает, так как "выбора все равно нет",
однако, будучи воспитанником иезуитов, насторожился. Но то, что последовало
дальше, все равно ошеломило его.
Гитлер, в коричневой рубашке штурмовика и черных брюках, встретил
австрийского канцлера и его помощника возле входа. Слова приветствия
показались Шушнигу чересчур официальными. Через несколько минут он остался
наедине с Гитлером в просторном кабинете на втором этаже. За окнами
разворачивалась величественная панорама: Альпы в снежных шапках и Австрия -
родина обоих собеседников.
Курту фон Шушнигу исполнилось сорок один год. Все, кто знал его,
согласятся, что это был человек с безупречными манерами австрийского
аристократа, поэтому неудивительно, что разговор он начал с красивых слов о
великолепном виде из окна, отменной погоде, сказал несколько лестных слов о
кабинете, который, несомненно, был свидетелем многих встреч, оказавших
огромное влияние на развитие событий. Гитлер перебил его: "Мы встретились
здесь не для того, чтобы обсуждать вид из окна или беседовать о погоде". И
тут разразилась буря. Как вспоминал позднее австрийский канцлер,
последовавший затем двухчасовой разговор походил в некотором роде на
монолог" {Позднее доктор Шушниг записал по памяти в своих мемуарах то, что
он назвал "важными отрывками" разговора. И хотя это не дословная запись,
всякий, кто слышал или изучал нескончаемые высказывания Гитлера, поймет, что
звучит это вполне правдоподобно. Ее правдивость подтверждают не только
дальнейший ход событий, но и те, кто присутствовал в тот день в Бергхофе, в
частности Папен, Йодль и Гвидо Шмидт. Я взял этот отчет Шушнига из его книги
"Реквием по Австрии" и письменных показаний в Нюрнберге. - Прим. авт.}.
"Вы сделали все, чтобы не проводить дружественную политику, - кипел
Гитлер. - Вся история Австрии - это непрекращающаяся государственная измена.
Так было в прошлом, и сейчас не лучше. Этому историческому парадоксу пора
положить конец. И я могу сказать вам прямо сейчас, герр Шушниг, что твердо
намерен положить этому конец. Германский рейх - одна из великих держав, и
никто не повысит голоса, если она решит свои пограничные проблемы".
Шокированный вспышкой Гитлера, обходительный австрийский канцлер
старался казаться спокойным, но отстаивал свою точку зрения. Он заметил, что
имеет несколько иной, чем у хозяина, взгляд на роль Австрии в германской
истории. "Вклад Австрии в этом отношении, - настаивал он, - весьма велик".
Гитлер: Ноль. Я говорю вам, абсолютный ноль! На протяжении всей истории
Австрия саботировала любую национальную идею.
Габсбурги и католическая церковь только тем и занимались, что
саботировали {Совершенно очевидно, что превратное представление Гитлера об
австро-германской истории, полученное, как мы убедились в предыдущих главах,
в юности во время пребывания в Линце и Вене, не изменилось. - Прим. авт.}.
Шушниг: Все равно, герр рейхсканцлер, вклад Австрии нельзя отделить от
общей картины германской культуры. Возьмите, например, Бетховена...
Гитлер: Ах, Бетховена? Позвольте вам заметить, что Бетховен родился в
низовьях Рейна.
Шушниг: Но жить он пожелал в Австрии, как и многие другие...
Гитлер: Очень может быть. Но я еще раз повторяю, что так больше
продолжаться не может. На меня возложена историческая миссия, и я эту миссию
выполню, потому что судьба избрала для этой цели именно меня... Кто не со
мной, тот будет уничтожен... Я направил Германию по самому трудному за всю
ее историю пути; я добился того, чего не добивался никакой другой немец. И
не с помощью силы, позвольте вам заметить. Меня питает любовь моего
народа...
Шушниг: Герр рейхсканцлер, я охотно верю этому. После часового
разговора Шушниг попросил своего противника изложить жалобы. "Мы сделаем
все, - сказал он, - чтобы устранить препятствия, стоящие на пути
взаимопонимания, насколько это возможно".
Гитлер: Это вы так говорите, герр Шушниг. Но я вам говорю, что намерен
решить так называемый австрийский вопрос тем или иным способом.
Потом он пустился в пространные рассуждения, обвиняя Австрию в том, что
она укрепляет границу с Германией. Это обвинение Шушниг отверг.
Гитлер: Послушайте, неужели вы думаете, что можете передвинуть камень в
Австрии, чтобы я не узнал об этом уже на следующий день? ...Мне достаточно
приказать, и вся ваша нелепая система обороны в одну ночь разлетится на
мелкие кусочки. Вы же не думаете, что сможете задержать меня хотя бы на
полчаса, верно?.. Мне бы очень хотелось уберечь Австрию от этого, потому что
такая мера приведет к кровопролитию. Вслед за армией двинутся отряды СА и
австрийский легион. И никто не сможет остановить их справедливого гнева,
даже я!
После этих угроз Гитлер грубо напомнил Шушнигу, называя его по фамилии,
не упоминая его ранга, как того требует дипломатический этикет, об изоляции
Австрии и, следовательно, ее беспомощности.
Гитлер: И не думайте, что кто-нибудь сможет помешать мне. Италия? У
меня полное взаимопонимание с Муссолини... Англия? Англия и пальцем не
пошевельнет ради Австрии... Франция?
Он заметил, что Франция могла бы остановить Германию в Рейнской
области, и тогда ей "пришлось бы отступить. А теперь поздно".
И наконец Гитлер заявил: "Я даю вам еще одну возможность, последнюю,
прийти к соглашению, герр Шушниг. Или мы с вами находим решение, или события
будут развиваться своим чередом. Подумайте, герр Шушниг, хорошенько
подумайте. Я могу ждать только до сегодняшнего вечера..."
Шушниг поинтересовался, какие конкретные условия ставит германский
канцлер.
"Мы можем обсудить их после полудня", - сказал Гитлер.

Во время обеда Гитлер, что с удивлением отметил Шушниг, пребывал в
отличном настроении. Он говорил о лошадях и домах. Он собирался строить
самые высокие в мире небоскребы. "Американцы увидят, - говорил он Шушнигу, -
что в Германии дома строят выше и лучше, чем в Соединенных Штатах". Что
касается измотанного австрийского канцлера, то он, как заметил Папен, "был
взволнован и озабочен". Шушниг слыл заядлым курильщиком, но в присутствии
Гитлера курить ему не разрешили. Правда, после кофе, когда все перешли в
соседнюю комнату, Гитлер извинился и вышел, и Шушнигу удалось покурить.
Тогда же у него появилась возможность сообщить заместителю министра
иностранных дел Гвидо Шмидту о плохих новостях. Однако вскоре положение еще
больше ухудшилось.
После того как австрийцы прождали два часа в небольшой приемной, их
провели в комнату, в которой находились Риббентроп, новый немецкий министр
иностранных дел, и Папен. Риббентроп протянул им два машинописных листка
проекта "соглашения" и добавил, что это окончательные требования Гитлера и
обсуждать их он не намерен. Австрийцы просто должны их подписать. Шушниг
вспоминал, что почувствовал облегчение, получив наконец-то от Гитлера нечто
определенное. Но стоило ему прочесть документ, как облегчение испарилось.
Фактически это был немецкий ультиматум Австрии, согласно которому от Шушнига
требовали передать власть нацистам в течение одной недели.
В ультиматуме содержались также требования снять запрет на австрийскую
нацистскую партию, амнистировать нацистов, находившихся в тюрьме,
пронацистского венского адвоката доктора Зейсс-Инкварта сделать министром
внутренних дел, причем в его ведении должны были находиться полиция и служба
безопасности. Для другого нациста - Глайзе-Хорстенау предназначался пост
военного министра. Германская и австрийская армии должны были установить
более тесные связи, для чего намечался ряд мер, в том числе обмен офицерами
в количестве ста человек. "Будет проведена подготовка, - гласило последнее
требование, - включения Австрии в экономическую систему Германии. Для этого
доктор Фишбек (тоже нацист) будет назначен на пост министра финансов".
Шушниг вспоминал позднее, что сразу понял: подпиши он такой ультиматум,
это будет означать конец независимости Австрии.
"Риббентроп советовал мне принять требования сразу. Я возражал и
ссылался на предшествующие соглашения, подписанные с фон Папеном перед
приездом в Берхтесгаден. Я дал понять Риббентропу, что не ожидал таких
необоснованных требований..."
Но был ли Шушниг готов принять их? Что он не одобрял их - было понятно
всем, даже Риббентропу. Вопрос заключался в том, подпишет ли он их. И в этот
решающий момент молодой австрийский канцлер дрогнул. Он робко осведомился,
может ли рассчитывать на добрую волю со стороны Германии - иными словами,
намерено ли правительство рейха соблюдать условия соглашения. Он уверяет,
что получил "утвердительный" ответ.

Аншлюс: присоединение Австрии к Третьему Рейху.

Гитлер дал Шушнигу четыре дня - до вторника 15 февраля, в течение
которых последний обязан был дать "ответ", гласящий, что ультиматум принят,
и еще три дополнительных дня - до 18 февраля, чтобы выполнить требования
ультиматума. Шушниг вернулся в Вену утром 12 февраля и немедленно встретился
с президентом Микласом. Вильгельм Миклас был посредственным политическим
деятелем, про которого венцы говорили, что его главное достижение в жизни -
многочисленное потомство. Но была в нем некая крестьянская твердость, и
теперь, в кризисной ситуации, ему, прослужившему пятьдесят два года на
государственных постах, требовалось больше мужества, чем любому другому
австрийцу. Он был готов пойти на уступки Гитлеру, например объявить амнистию
нацистам, сидящим в тюрьмах, но что касается назначения Зейсс-Инкварта
начальником над полицией и армией, то он выступал против. Обо всем этом
Папен поспешно доложил в Берлин вечером 14 февраля. Он сообщил, что Шушниг
надеется "сломить сопротивление президента к завтрашнему утру".
В тот же вечер, в 19.30, Гитлер одобрил составленный Кейтелем приказ о
военном нажиме на Австрию.
"Распространите правдоподобные слухи, из которых можно было бы сделать
вывод, что готовится военное вторжение в Австрию",
И в самом деле, как только Шушниг покинул Берхтесгаден, фюрер начал
имитировать военные приготовления, чтобы австрийский канцлер поступил так,
как ему было ведено. Йодль отразил все это в своем дневнике:
"13 февраля. Во второй половине дня генерал Кейтель просит адмирала
Канариса {Вильгельм Канарис возглавлял военную разведку и контрразведку
(абвер) ОКВ. - Прим. авт.} и меня прибыть к нему на квартиру. Он сообщает
нам, что фюрер приказал продолжать военный нажим на Австрию путем ложных
приготовлений к вторжению до 15-го числа. Составлять планы таких операций и
передавать фюреру по телефону для рассмотрения.
14 февраля. Эффект получился быстрый и весьма ощутимый. В Австрии
создалось мнение, что Германия серьезно готовится к военным действиям".
Генерал Йодль не преувеличивал. Перед угрозой вооруженного вторжения
президент Миклас дрогнул. В последний день отсрочки - 15 февраля - Шушниг
официально уведомил посла Папена, что требования берхтесгаденского
соглашения будут выполнены до 18 февраля. 16 февраля австрийское
правительство объявило всеобщую амнистию нацистам, в том числе и тем, кто
участвовал в убийстве Дольфуса, и опубликовало список нового кабинета, в
котором Артур Зейсс-Инкварт значился министром государственной безопасности.
На следующий же день этот нацистский ставленник поспешил в Берлин к Гитлеру
за приказаниями.
Зейсс-Инкварт, первый предатель, был умным, хорошо воспитанным венским
адвокатом. С 1918 года он был одержим желанием видеть Австрию в составе
Германии. В первые годы после войны эта идея пользовалась популярностью. 12
ноября 1918 года, на следующий после перемирия день, Временное Национальное
собрание в Вене, только что сбросившее монархию Габсбургов и провозгласившее
Австрийскую республику, хотело произвести аншлюс, утверждая, будто немецкая
Австрия является частью Германской республики. Победители-союзники не
допустили этого, а к 1933 году, когда Гитлер пришел к власти, не оставалось
сомнений, что большинство австрийцев настроены против присоединения их
маленькой страны к нацистской Германии. Но Зейсс-Инкварт, как следует из его
показаний на суде в Нюрнберге, поддерживал нацистов, потому что они твердо
стояли за аншлюс. Он не вступал в партию, не принимал участия в скандальных
выступлениях нацистов, являясь, так сказать, респектабельным представителем
австрийских нацистов. После заключения соглашения в июле 1936 года он был
назначен государственным советником и сосредоточил свои усилия, поддержанные
Папеном и другими немецкими официальными лицами, на размывании границ
изнутри. Странно, но Шушниг и Миклас, казалось, верили ему почти до самого
конца. Позднее Миклас, как и Шушниг, ревностный католик, сознался, что его
приятно удивило, что Зейсс-Инкварт был "прилежным прихожанином".
Приверженность католической вере и тот факт, что Зейсс-Инкварт, как и
Шушниг, служил во время войны в тирольском императорском полку, где был
тяжело ранен, явились основой доверия, которое испытывал австрийский канцлер
к этому человеку. Шушниг, к сожалению, никогда не был способен оценить
человека с более серьезных позиций. Вероятно, он полагал, что сможет держать
нового нацистского министра в руках посредством обыкновенных подачек. В
своей книге он указывает, какое магическое воздействие произвела на
Зейсс-Инкварта сумма в пятьсот американских долларов, предложенная ему за
год до описываемых событий, когда он грозился покинуть пост государственного
советника. Получив эту ничтожную сумму, он передумал. Но Гитлер смог
предложить молодому тщеславному адвокату больше, в чем Шушниг скоро
убедился.
20 февраля Гитлер наконец произнес в рейхстаге речь, которой от него
ждали с 30 января, но она все откладывалась - то в связи с делом Бломберга -
Фрича, то из-за его собственных маневров против Австрии. Гитлер, хотя и
говорил очень тепло о "понимании" Шушнига и своем "сердечном желании"
добиться большего взаимопонимания между Австрией и Германией - такое
откровенное лицемерие произвело впечатление на премьер-министра Чемберлена,
- вместе с тем обронил предупреждение, на которое не обратил внимания
Лондон, но которое хорошо расслышали в Вене и Праге.
"Более десяти миллионов немцев живут в двух государствах, расположенных
возле наших границ... Не может быть сомнений, что политическое отделение от
рейха не должно привести к лишению их прав, точнее, основного права - на
самоопределение. Для мировой державы нестерпимо сознавать, что братья по
расе, поддерживающие ее, подвергаются жесточайшим преследованиям и мучениям
за свое стремление быть вместе с нацией, разделить ее судьбу. В интересы
германского рейха входит защита этих немцев, которые живут вдоль наших
границ, но не могут самостоятельно отстоять свою политическую и духовную
свободу".
Так было откровенно заявлено, что отныне третий рейх считает себя
вправе определять будущее семи миллионов австрийцев и трех миллионов
судетских немцев, проживавших в Чехословакии.
Шушниг ответил Гитлеру через четыре дня - 24 февраля. В этот день он
произнес речь в австрийском бундестаге, депутаты которого, как и депутаты
германского рейхстага, были тщательно подобраны однопартийным диктаторским
режимом. Он хоть и занимал по отношению к Германии примиренческую позицию,
но подчеркнул, что Австрия в своих уступках дошла до предела и что пора
остановиться и сказать: "Все! Хватит!" Австрия, отметил он, никогда не
отдаст добровольно своей независимости. Речь он закончил пламенным призывом
в рифму (по-немецки): "Красный, белый, красный! Так будет, пока мы живы!"
"День 24 февраля, - писал Шушниг после войны, - стал для меня
решающим". Он с волнением ждал реакции Гитлера на свое дерзкое выступление.
Папен на следующий день телеграфировал в Берлин, в министерство иностранных
дел, что не следует воспринимать речь канцлера всерьез. По его мнению,
Шушниг выразил свои достаточно сильные националистические настроения, чтобы
укрепить собственное положение внутри страны, - в Вене были раскрыты
заговоры, имеющие целью сбросить его из-за уступок, сделанных им в
Берхтесгадене. В то же время Папен сообщал в Берлин, что "работа
Зейсс-Инкварта... идет по плану". Назавтра Папен нанес прощальный визит
австрийскому канцлеру и уехал в Киц-бюэль кататься на лыжах. Его
продолжительная, скрытая от посторонних глаз деятельность в Австрии вот-вот
должна была принести плоды.
Речь Гитлера, произнесенная 20 февраля, передавалась по Австрийскому
радио. Вслед за тем по стране прокатилась волна нацистских демонстраций. 24
февраля во время трансляции ответной речи Шушнига озверевшая
двадцатитысячная толпа нацистов в Граце ворвалась на городскую площадь,
сбила громкоговорители, сорвала австрийские флаги и водрузила немецкий флаг
со свастикой. Полицией командовал лично Зейсс-Инкварт, так что попыток
остановить разбушевавшихся нацистов не предпринималось. Правительство
Шушнига разваливалось. Хаос царил не только в политике, но и в экономике.
Вкладчики стали изымать вклады из банков, причем не только иностранцы, но и
сами австрийцы. В Вену все чаще поступали отмены заказов. Приток иностранных
туристов, приносивших немалый доход австрийской казне, сократился. Тосканини
прислал из Нью-Йорка телеграмму, в которой сообщал, что не приедет на
фестиваль в Зальцбурге, обычно привлекавший тысячи туристов, "ввиду
политических событий". Ситуация в Австрии становилась настолько безнадежной,
что Отто Габсбург - молодой претендент на престол, проживавший в Бельгии,
прислал Шушнигу письмо. Позднее канцлер вспоминал, что принц умолял его как
бывшего офицера императорской армии остаться верным присяге и назначить
канцлером его, принца, если такой шаг смог бы спасти Австрию.
В отчаянии Шушниг обратил свой взор в сторону австрийских рабочих.
После жестоких репрессий, предпринятых Дольфусом против рабочих в 1934 году,
их профсоюзы и политическая партия (социал-демократическая) подвергались
гонениям, в том числе и со стороны Шушнига. Рабочий класс составлял 42
процента избирателей Австрии. Если бы в течение последних четырех лет
канцлер проявил широту взглядов, а не ограничивался клерикально-фашистской
диктатурой, и обратился к рабочим за поддержкой при создании умеренной
антинацистской коалиции, то с относительно немногочисленными нацистами можно
было бы легко справиться. Но Шушниг не обладал качествами, необходимыми для
подобного шага. Прямой и честный, он был одержим идеей авторитарного
однопартийного правления и презирал западную демократию.
Рабочие и социал-демократы, недавно вышедшие из тюрем вместе с
нацистами, 4 марта откликнулись на призыв канцлера. Несмотря ни на что, они
готовы были помочь правительству защитить демократию в стране, но просили
канцлера сделать им такую же уступку, какую он уже сделал нацистам, -
разрешить их политическую партию. Шушниг согласился, однако было слишком
поздно.
3 марта хорошо информированный Йодль записал в своем дневнике:
"Австрийский вопрос начинает обостряться. Туда следует направить сто
офицеров. Фюрер желает встретиться с ними лично. Они должны постараться
устроить так, чтобы австрийская армия против нас не только плохо воевала, но
и вообще не воевала".
В этот критический момент Шушниг предпринял последний отчаянный шаг, о
котором подумывал с конца февраля, когда нацисты начали захватывать власть в
провинциях. Он решился на плебисцит - выяснить, хочет ли народ иметь
"свободную, независимую, христианскую и единую Австрию" {Согласно показаниям
президента Микласа на суде над австрийскими нацистами в Вене, идея
плебисцита была подсказана Шушнигу из Франции. Папен в своих мемуарах
полагает, что "отцом" идеи плебисцита можно считать французского посла в
Вене Пюо, личного друга канцлера, однако признает, что Шушниг воспринял эту
идею как собственную. - Прим. авт.}.
"Я чувствовал, что наступил момент принять четкое решение, - писал он
позднее. - Ответственность перед страной обязывала не ждать, когда тебе
через несколько недель заткнут рот... Ставки в игре настолько повысились,
что требовалось приложить максимум усилий".
По возвращении из Берхтесгадена Шушниг сообщил Муссолини, защитнику
Австрии, об угрозах со стороны Гитлера. Ответ дуче пришел незамедлительно:
позиция Италии в отношении Австрии остается неизменной. 7 марта Шушниг
отправил в Рим военного атташе с сообщением, что ввиду развития событий ему,
"вероятно, придется прибегнуть к плебисциту". Итальянский диктатор ответил,
что эта идея ошибочна. Он посоветовал канцлеру придерживаться прежнего
курса. Дела идут на поправку, улучшение отношений между Римом и Лондоном
помогут ослабить напряженность. Это было последнее, что услышал Шушниг от
Муссолини.
Вечером 9 марта в Инсбруке канцлер объявил, что плебисцит состоится в
воскресенье 13 марта. Неожиданная весть привела Адольфа Гитлера в ярость. В
дневнике Йодля за 10 марта описывается первая реакция Берлина:
"Совершенно неожиданно, не посоветовавшись со своими министрами, Шушниг
объявил, что плебисцит состоится в воскресенье 13 марта...
Фюрер не намерен этого терпеть. В ночь на 10 марта он вызывает Геринга.
Генерала Рейхенау вызывают из Каира с заседаний Олимпийского комитета,
генерал Шоберт (командующий Мюнхенским военным округом на границе с
Австрией) тоже получает приказание прибыть, как и (австрийский) министр
Глайзе-Хорстенау. Риббентроп задерживается в Лондоне. Министерство
иностранных дел возглавляет Нейрат".
На следующий день, 10 марта, в Берлине царил переполох. Гитлер решился
на военную оккупацию Австрии, чем, несомненно, поразил своих генералов.
Чтобы предотвратить плебисцит, назначенный Шушнигом на воскресенье, армии
предстояло войти в Австрию в субботу. Планом такая скоротечная операция не
была предусмотрена. Гитлер вызвал Кейтеля на 10 утра, но тот, прежде чем
поспешить к фюреру, встретился с Йодлем и генералом Максом фон Фибаном,
начальником оперативного штаба ОКБ. Находчивый Йодль вспомнил о плане
"Отто", который был разработан на случай предотвращения попытки посадить на
австрийский престол Отто Габсбурга. Поскольку это был единственный реально
существующий план военных действий против Австрии, Гитлер согласился
довольствоваться им. "Приготовьте план "Отто", - приказал он.
Кейтель помчался на Бендлерштрассе, в штаб ОКБ, чтобы посоветоваться с
начальником генерального штаба генералом Беком. Когда он попросил Бека
ознакомить его с деталями плана "Отто", тот ответил: "Мы ничего не готовили.
Ничего не делалось, абсолютно ничего". Бека вызвали в рейхсканцелярию. На
встречу с Гитлером он взял с собой генерала фон Манштейна, который собирался
покинуть Берлин, чтобы занять пост командира дивизии. Гитлер сказал им, что
к субботе армия должна быть готова вступить на территорию Австрии. Никто из
генералов против военной агрессии не возразил. Смущало их лишь то, что за
столь короткий срок трудно подготовиться к военным действиям. Вернувшись на
Бендлерштрассе, Манштейн принялся за работу - надо было подготовить Проекты
необходимых приказов. Работу он закончил через пять часов - в 6 вечера.
Согласно дневнику Йодля, в 6.30 мобилизационные приказы были направлены в
три армейских корпуса и в ВВС. 11 марта, в 2 часа ночи, Гитлер издал
Директиву ОКБ э 1 по плану "Отто". Он так торопился, что даже не подписал
ее. Его подпись на директиве появилась только в час дня.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

1. Я намерен, если другие средства не приведут к цели, осуществить
вторжение в Австрию вооруженными силами, чтобы установить там
конституционные порядки и пресечь дальнейшие акты насилия над настроенным в
пользу Германии населением.
2. Командование всей операцией в целом я принимаю на себя...
4. Выделенным для операции соединениям сухопутных войск и
военно-воздушных сил находиться в походной и боевой готовности не позднее
12.00 12 марта 1938 г.
5. Войскам действовать с учетом того, что мы не хотим вести войну с
братским народом. Мы заинтересованы в том, чтобы вся операция прошла без
применения силы, как мирное вступление в страну, население которой
приветствует наши действия. Поэтому избегать всяких провокаций. Но если
будет оказано сопротивление, то сломить его с полной беспощадностью силой
оружия.

Через несколько часов Йодль разослал особое распоряжение с грифом
"Совершенно секретно" от имени верховного главнокомандования вооруженных
сил:

1. В случае встречи с чехословацкими регулярными войсками или
милиционными частями на территории Австрии рассматривать их как противника.
2. Итальянцев повсеместно приветствовать как друзей, тем более что
Муссолини объявил о своем невмешательстве в решение австрийского вопроса.
Позиция Муссолини волновала Гитлера. Вечером 10 марта он послал на
специальном самолете принца Филипа Гессенского к дуче с письмом,
датированным 11 марта. В письме Гитлер сообщал о том, что он собирался
предпринять, и просил итальянского диктатора отнестись к его действиям с
пониманием. Письмо было нагромождением лжи о договоренности с Шушнигом, о
положении в Австрии, которое, по уверению Гитлера, "приближалось к анархии".
Письмо начиналось со вздорного вымысла, будто при публикации текста письма в
Германии первый абзац пришлось опустить {Опущенный абзац был найден после
войны в архивах министерства иностранных дел Италии. - Прим. авт.}. Далее
фюрер утверждал, что Австрия и Чехословакия вступили на путь заговора с
целью реставрировать династию Габсбургов "и настроить против Германии по
меньшей мере 20 миллионов человек". Он изложил суть своих требований,
предъявленных Шушнигу, убеждая Муссолини, что они "более чем скромные", но
Шушниг не выполнил их. Плебисцит, назначенный австрийским канцлером, фюрер
назвал пародией.

Аншлюс: присоединение Австрии к Третьему Рейху.

Сознавая свой долг как фюрер и канцлер Германии, а также являясь сыном
этой земли, я не могу оставаться безучастным перед лицом развивающихся
событий. Теперь я намерен восстановить закон и порядок на своей родине, дать
людям возможность определить свою судьбу наверняка, открыто и четко...
Как бы ни проводился этот плебисцит, я хочу заверить Ваше
превосходительство как дуче фашистской Италии:
1. Этот шаг следует рассматривать как национальную самооборону. Такой
шаг предпринял бы любой сильный человек, окажись он на моем месте. Вы, Ваше
превосходительство, не смогли бы поступить по-другому, если бы на карту была
поставлена судьба итальянцев...
2. В критический для Италии момент я доказал Вам искренность своих
симпатий. Можете не сомневаться, что и в будущем мое отношение не изменится.
3. К каким бы последствиям ни привели надвигающиеся события, я провел
четкую границу между Германией и Францией. Теперь я провожу такую же четкую
границу между Италией и нами. Это Бреннер {Граница по Бреннеру была подачкой
Муссолини. Это означало, что Гитлер не будет претендовать на Южный Тироль,
отобранный у Австрии и переданный Италии в Версале. - Прим. авт.} ...

Ваш друг навечно
Адольф Гитлер

Падение Шушнига

Не подозревая, какие лихорадочные приготовления велись по ту сторону
границы третьего рейха, доктор Шушниг вечером 10 марта спокойно лег спать,
твердо убежденный в том, что плебисцит окажется успешным для Австрии и что
"нацисты не станут серьезным препятствием" {Справедливости ради следует
отметить, что плебисцит Шушнига прошел бы так же "свободно" и
"демократично", как и плебисцит, устроенный Гитлером в Германии. Поскольку в
Австрии с 1933 года свободные выборы не проводились, не уточнялись и списки
избирателей. Голосовать могли только лица, достигшие двадцати четырех лет. О
плебисците было объявлено всего за четыре дня, так что ни нацисты, ни
социал-демократы, даже если бы им позволили, не смогли провести предвыборные
кампании. Социал-демократы безусловно проголосовали бы "за", поскольку
считали Шушнига меньшим злом, чем Гитлер, тем более что Шушниг обещал им
политическую свободу. Нет сомнения в том, что их голоса обеспечили бы
Шушнигу победу. - Прим. авт.}. В самом деле, в тот вечер доктор
Зейсс-Инкварт заверил его, что поддержит плебисцит и даже произнесет по
этому поводу речь.
В половине пятого утра, уже 11 марта, австрийского канцлера разбудил
звонок телефона, стоявшего возле кровати. Доктор Скубл, начальник
австрийской полиции, сообщил, что немцы закрыли границу в Зальцбурге и
движение поездов между двумя странами прекратилось. Поступили сведения о
концентрации немецких войск у австрийской границы.
В 6.15 Шушниг уже направлялся в свой кабинет на Баллхаус-плац, но по
дороге решил зайти в собор Святого Стефана. В соборе царил полумрак, шла
утренняя месса. Шушниг занял свое обычное место и задумался о зловещей
новости, услышанной от начальника полиции. "Я не до конца понимал, что это
значило, - вспоминал он позднее, - но знал, что за этим последуют перемены".
Он посмотрел на свечи перед образом богоматери-заступницы, потом украдкой
огляделся по сторонам и осенил себя крестным знамением - так поступало в
трудные времена не одно поколение венцев.
В канцелярии было все спокойно. Даже тревожных сообщений от австрийских
дипломатов в других странах не поступало. Шушниг позвонил в штаб полиции и
попросил, чтобы в качестве меры предосторожности были высланы полицейские
патрули в центр города и во все правительственные учреждения. Кроме того, он
созвал заседание кабинета. Не явился только Зейсс-Инкварт, которого не могли
нигде найти. В действительности нацистский министр находился в венском
аэропорту. Папен, вызванный ночью ненадолго в Берлин, улетал специальным
самолетом в 6 утра, и Зейсс-Инкварт провожал его. Теперь предатель номер
один ждал предателя номер два - Глайзе-Хорстенау, тоже министра кабинета
Шушнига. Глайзе-Хорстенау должен был возвратиться из Берлина с указаниями
Гитлера, какие действия предпринимать им в отношении плебисцита.
Последовал приказ отменить плебисцит, о чем оба господина уведомили
Шушнига в десять утра, добавив при этом, что Гитлер просто взбешен.
Просовещавшись несколько часов с президентом Микласом, министрами и доктором
Скублом, Шушниг согласился отменить плебисцит. Шеф полиции сообщил, что на
полицию, в которой нацисты снова заняли многие командные должности,
правительству рассчитывать не следует. В то же время Шушниг полагал, что
армия и милиция Патриотического фронта (официальной авторитарной партии)
будут драться. В этот критический момент он решил (в воспоминаниях он пишет,
что вообще-то давно так решил), что не будет оказывать сопротивление
Гитлеру, если это повлечет пролитие немецкой крови. Гитлер был готов пролить
кровь, Шушнига же бросало в дрожь при мысли об этом.
В два часа пополудни он вызвал Зейсс-Инкварта и сообщил ему, что
отменил плебисцит. Воспитанный предатель тут же бросился к телефону и
позвонил в Берлин Герингу. Но по немецкой схеме зажатый в угол противник,
пойдя на одну уступку, должен немедленно сделать и другую. Гитлер и Геринг
стали поднимать ставки. Сохранилась поминутная запись того, как это
делалось, запись всех угроз и обманов. Запись эту, как бы иронично это ни
звучало, вел личный "исследовательский институт" Геринга. Им были записаны
двадцать семь телефонных разговоров фельдмаршала начиная с 2.45 утра 11
марта. Эти документы были обнаружены после войны в министерстве авиации
Германии. Из них хорошо видно, как за несколько часов телефонных переговоров
между Берлином и Веной была решена судьба Австрии.
Впервые Зейсс-Инкварт позвонил фельдмаршалу в 2.45 утра. Геринг сказал
ему, что отмены плебисцита недостаточно, что после совещания с Гитлером он
перезвонит. Он сделал это в 3.05. Шушниг, заявил он, должен уйти в отставку,
а на его место в течение двух часов должен быть назначен Зейсс-Инкварт.
Геринг велел также Зейсс-Инкварту "послать телеграмму фюреру в соответствии
с договоренностью". Это первое упоминание о телеграмме, о которой в течение
последующих нескольких часов будут вспоминать не раз и на основании которой
Гитлер состряпал ложь, оправдывающую агрессию против Австрии в глазах немцев
и всего мира.
Вильгельм Кепплер, специальный агент Гитлера в Австрии, прибыл вечером
из Берлина, чтобы заняться делами Папена в его отсутствие. Он передал
Зейсс-Инкварту текст телеграммы, которую тот должен был отправить фюреру. В
ней содержалась просьба ввести в страну германские войска для ликвидации
беспорядков. В Нюрнберге Зейсс-Инкварт заявил, что отказался посылать такую
телеграмму, поскольку никаких беспорядков не происходило. Кепплер, настаивая
на том, что это сделать необходимо, поспешил в австрийскую канцелярию, где
обнаглел настолько, что занял кабинет рядом с кабинетами Зейсс-Инкварта и
Глайзе-Хорстенау. Непонятно, как допустил Шушниг, чтобы эти проходимцы и
предатели в столь критический момент обосновались в резиденции австрийского
правительства, однако он это допустил. Позднее он вспоминал, что канцелярия
походила на "растревоженный улей": Зейсс-Инкварт и Глайзе-Хорстенау
обосновались в углу со своим "двором", куда то и дело "приходили личности
странного вида". Вероятно, вежливому, но подавленному канцлеру просто не
пришло в голову выкинуть их вон. Он решил уступить давлению со стороны
Гитлера и подать в отставку. Посоветовавшись с Зейсс-Инквартом, позвонил по
телефону Муссолини, но дуче не оказалось на месте и он отменил звонок.
Просить Муссолини о помощи, решил он, "значит, терять время". Даже давний
защитник Австрии предал ее в трудную минуту. Через несколько минут, когда
Шушниг пытался уговорить президента Микласа принять его отставку, из
министерства иностранных дел пришло сообщение: "Итальянское правительство
заявляет, что при сложившихся обстоятельствах оно не сможет дать совета,
если к нему за таковым обратятся".
Президент Вильгельм Миклас не был великим человеком, но он был
человеком прямым и упрямым. Он неохотно принял отставку Шушнига, а назначить
Зейсс-Инкварта его преемником и вовсе отказался. "Это совершенно немыслимо,
- заявил он. - Они не смогут нас заставить". И он приказал Шушнигу передать
немцам, что их ультиматум не принят.
Зейсс-Инкварт сообщил об этом Герингу в 5.30 утра.
Зейсс-Инкварт: Президент принял отставку Шушнига... Я предложил
возложить обязанности канцлера на меня... но он предпочитает человека типа
Эндера...
Геринг: Так не пойдет! Ни в коем случае! Президенту нужно немедленно
сказать, что он должен передать полномочия федерального канцлера вам и
одобрить предложенный состав кабинета.
В этом месте разговор ненадолго прервался. Зейсс-Инкварт позвал к
телефону доктора Мюльмана, ничем не примечательного австрийского нациста
(Шушниг видел его издалека в Берхтесгадене), однако личного друга Геринга.
Мюльман: Президент никак не соглашается. Мы, трое национал-социалистов,
хотели поговорить с ним лично... Он просто не пустил нас. Судя по всему,
сдаваться он не собирается.
Геринг: Дайте мне Зейсса. Зейссу-Инкварту: Запомните, вы вместе с
генерал-лейтенантом Муффом (германский военный атташе) немедленно пойдете к
президенту и скажете ему, что если он не примет поставленные условия, то
войска, которые уже направляются к границе, этой ночью перейдут ее по всей
протяженности и Австрия перестанет существовать... Скажите ему, что шутить
не время. Положение таково, что этой ночью начнется вторжение в Австрию со
всех сторон. Оно прекратится и войска останутся по эту сторону границы
только в том случае, если к 7.30 мы получим сообщение, что вам передана
власть федерального канцлера... Потом обратитесь к национал-социалистам
страны. Они уже должны быть на улицах. Запомните, сообщение должно поступить
не позднее 7.30. Если Миклас не понял этого за четыре часа, мы заставим его
понять все за четыре минуты.
Но президент не сдавался. В 6.30 Геринг снова разговаривал по телефону
с Кепплером и Зейсс-Инквартом. Оба сообщали, что президент Миклас не желает
их слушать.
Геринг: Что ж, тогда Зейсс-Инкварту придется его просто уволить!
Пойдите к нему и прямо заявите, что Зейсс-Инкварт поднимет гвардию
национал-социалистов, а я через пять минут отдам войскам приказ войти в
страну.
После этого приказа генерал Муфф и Кепплер предъявили президенту второй
военный ультиматум: если он не подчинится требованиям до 7.30, то германские
войска войдут в Австрию. "Я заявил этим господам, - рассказывал потом
Миклас, - что отклоняю их ультиматум... что Австрия сама выберет главу
своего правительства".
К этому времени австрийские нацисты уже хозяйничали на улицах и в
канцелярии. В тот вечер, около шести часов, я возвращался из больницы, где
моя жена боролась за жизнь после трудных родов, которые в конце концов
закончились кесаревым сечением. Я вышел из метро на Карлсплац и оказался в
истерически настроенной, вопящей толпе нацистов, которая направлялась в
сторону центра. Такие озверелые лица я уже видел раньше - на партийных
сборищах в Нюрнберге. Нацисты кричали: "Зиг хайль! Зиг хайль! Хайль Гитлер!
Повесим Шушнига!" А полицейские, которые всего несколько часов назад на моих
глазах без труда разогнали небольшую толпу нацистов, теперь стояли в стороне
и усмехались.
Шушниг слышал угрозы толпы, и они на него подействовали.
Он поспешил к президенту, чтобы поговорить с ним в последний раз, но
"...президент Миклас был непреклонен. Он не хотел назначать нациста на
пост австрийского канцлера. Когда я стал настаивать на назначении на этот
пост Зейсс-Инкварта, он опять воскликнул:
"Вы все предали меня! Все!" Но я не видел, кого можно было бы
назначить, кроме Зейсс-Инкварта. Мне оставалось только поверить всем тем
обещаниям, которые он мне дал, поверить ему как истинному христианину и
честному человеку".
До самого конца Шушниг оставался в плену иллюзий. Бывший канцлер
предложил выступить с речью по радио, чтобы объяснить, почему он уходит в
отставку. Он утверждает, что президент Миклас согласился, хотя позднее
президент опроверг это. Это было самое волнующее выступление из всех,
которые я когда-либо слышал.
Микрофон был установлен всего в пяти шагах от того места, где нацисты
застрелили Дольфуса.

Немецкое слово «аншлюс» переводится не страшнее, чем «союз», однако нацистами под ним подразумевался захват, аннексия. Именно это мероприятие было проведено правительством нацистского рейха в отношении Австрии в 1938 году.

Предпосылки и причины захвата Австрии Третьим рейхом

Приход Адольфа Гитлера к власти ознаменовал собой не только кардинальные перемены в самой Германии, но и перемены во всей Европе. Почему же фюреру так нужна была Австрия? Ответом станут как события накануне судного для Австрии дня, так и масштабные цели нацистского вождя.

Предпосылки аннексии Австрии:

1. Стремление Гитлера к мировому господству;
2. Отказ великих держав Запада от идеи создания системы коллективной безопасности;
3. Уверенность Гитлера, что Великобритания и Франция уже смирились с тем, что Австрия в итоге отойдет к Германии;
4. Отсутствие возражений рейху со стороны США по поводу планов аннексии Австрии и Судетской области Чехословакии;
5. Потеря интереса к независимости австрийского государства со стороны Италии;
6. Запрещение в Австрии Компартии, введение антидемократической конституции.

Причины, по которым Гитлеру было нужно захватить Австрию:

1. Необходимость расширения нацистских возможностей и ресурсов (предполагалась эксплуатация захваченных) для последующей войны с СССР.
2. Необходимость усиления военно-промышленного потенциала Германии и улучшения его стратегических позиций.

Подготовка аншлюса и его цели

Подготовка к захвату Австрии Гитлером началась вечером 5 ноября 1937 года на тайном собрании, где помимо фюрера и полковника Фридриха Хоссбаха, который вел протокол, присутствовали только 5 человек – военный министр Бломберг, генерал – полковник Вернер фон Фрич, адмирал Эрих Редер, генерал – полковник Геринг и министр иностранных дел Нейрат.

Гитлер заявил, что от решения проблемы жизненного пространства зависит будущее германского народа, а достигнуть желаемого возможно только путем насилия.

Развязывать войну с Советским Союзом было еще слишком рано — этой цели должны были служить все ресурсы покоренной Европы. Это отмечал и дипломат нацистской Германии Клейст, подчеркивая, что война против СССР должна стать последней и решающей задачей политики рейха.

Поэтому Гитлер решил сначала аннексировать Австрию и Чехословакию. В случае удачи это усилило бы военно-промышленный потенциал Германии и улучшило бы его стратегические позиции.

Гитлер был настроен решительно и не допускал возможности провала. Он полагал, что Великобритания и Франция уже смирились с его захватническим планом. Об этом свидетельствовала тайная встреча Адольфа Гитлера с лордом Эдуардом Вуд Галифаксом 19 ноября 1937 г. в Оберзальцберге. На ней фюрер получил подтверждение, что британское правительство «сбросило» Австрию и Чехословакию со счетов европейских стран.

Путь к осуществлению намеченных Гитлером целей по захвату Австрии был открыт. Фюрер назначил себя главнокомандующим вооруженными силами и утвердил план «Отто». Это был хорошо продуманный план военного вторжения с последующей аннексией Австрии.

Из-за сомнений в готовности Германии к войне Нейрат, Фрич и Бломберг 4 февраля 1938 г. лишились своих постов. На их место пришли Риббентроп, Вальтер фон Браухич и Вильгельм Кейтель. Дальше замена кадров продолжилась, коснувшись и других сомневающихся военачальников и представителей дипломатического корпуса.

В первые месяцы 1938 г. политическая, экономическая и военная власть оказалась сосредоточена в руках Адольфа Гитлера.

Несмотря на принятое решение захватить Австрию и отсутствие видимых препятствий к его осуществлению, Гитлер предпочитал не форсировать войну с ней. Он пытался аннексировать Австрию еще в июле 1934 г., организовав путч в Вене и убийство канцлера Австрии Дольфуса. Но Италия вынудила Гитлера отступить, подтянув тогда к Бреннерскому перевалу 4 альпийские дивизии. Теперь дружба Германии с Италией дала свои плоды – дуче потерял интерес к независимости Австрии, а страны Европы способствовали попустительству агрессии.

По плану «Отто» большая миссия по подрыву страны изнутри возлагалась на фашистскую разведку. Она опиралась на нелегальные фашистские организации в Австрии; через главарей которых она координировала подрывную деятельность.

Руководствуясь желанием Адольфа Гитлера вернуть Австрию в лоно ее Родины — великой германской родины, спецслужбы рейха активно работали:

• создавали в стране фашистские организации, охранные и штурмовые отряды, агентурную сеть в госаппарате;
• пускали в ход нацистскую агитацию и пропаганду;
• поставляли оружие и боеприпасы;
• австрийским фашистам из Германии переводилось каждый месяц по 180-200 тыс. марок.

Германия использовала своих агентов не только чтобы получать шпионскую информацию, но и чтобы оказывать давление на австрийское правительство (с целью заставить его проводить выгодный рейху политический курс).

В итоге работы спецслужб к 1938 году немецкие агенты контролировали ключевые посты Австрии и воздействовали на ее политику :

• были запрещены Компартия и социал-демократический союз обороны «Schutzbund»;
• была принята конституция с антидемократическим уклоном.

В этих достижениях немаловажную роль сыграло и австро-германское соглашение 1936 г.. По этому соглашению Германия признавала суверенитет Австрии лишь формально, так как по мнению Гитлера Австрия являлась государством немецким, а значит и политика австрийского правительства должна была вытекать из желаний и распоряжений рейха.

Таким образом, подготовка захвата Австрии включала в себя:

1. Утверждение плана «Отто»;
2. Смену кадров, сомневающихся в успехе плана фюрера;
3. Сосредоточение в руках фюрера политической, экономической и военной власти;
4. Подрыв Австрии изнутри фашистской разведкой, нелегальными фашистскими организациями в самой Австрии, агитацией и пропагандой.

Ультиматум Австрийскому правительству

Январь 1938 года стал серьезным испытанием для Австрии: положение внутри страны было крайне тяжелым:

• гнет внешней политики Германии с каждым днем становился все сильнее;
• австрийские фашисты готовились к путчу;
• европейские державы отказывались защищать ее независимость.

Подобная ситуация определила решение Гитлера пригласить на встречу канцлера Австрии — Курта фон Шушнига. 12 февраля 1938 года в Берхтесгадене — баварской резиденции фюрера состоялась их памятная встреча.

В ходе беседы Гитлер несколько раз менял тактику, а в конце вручил канцлеру проект соглашения со своими требованиями, основными которых были:

• снять запрет на австрийскую партию нацистов;
• назначить министром внутренних дел пронацистского адвоката Артура Зейс – Инкварта;
• назначить военным министром пронацистского директора Военно – исторического архива Эдмунда Глайзе-Хорстенау;
• отправить в отставку руководителя генштаба Альфреда Янзу, противника нацистов;
• включить Австрию в экономическую систему Третьего рейха.

Таким образом, приняв данный документ, Австрия превращалась в сателлита рейха. Тем не менее, канцлер подписал протокол. Эта подпись для Австрии означала:

• установление нацистского контроля над внешней политикой страны;
• легализацию деятельности австрийских нацистов с их назначением на правительственные посты.

Аншлюс Австрии и позиция ведущих держав

Сопротивляясь неизбежности, канцлер Курт фон Шушниг в феврале 1938 года решился провести плебисцит. На повестке стоял вопрос о сохранении независимости страны. Мероприятие должно было состояться 13 марта 1938 года.

Узнав об этом 10 марта 1938 г., фюрер в ярости потребовал незамедлительного вторжения в Австрию.

11 марта 1938 года им Гитлером была утверждена Директива № 1 — о вторжении в австрийские земли. Она предусматривала:

• проведение операции без кровопролития, как «мирное вступление»;
• отмену плебисцита;
• отставку канцлера.

Великобритания и Франция, как и ожидал Гитлер, на помощь к австрийскому правительству не пришли, поэтому в тот же день, 11 марта, оно капитулировало. Новый австрийский канцлер Зейсс-Инкварт тотчас потребовал отсрочки плебисцита и обратился в Берлин с «просьбой» о введении немецких войск.

12 марта 1938 г. части вермахта заняли Австрию, не сделав при этом ни единого выстрела. Гитлер был так поражен теплотой, с которой встречало население его армию, что вместо планируемого создания конфедерации двух германских государств приказал подготовить закон об аншлюсе Австрии.

Оккупация страны закончилась 13 марта: по указу Адольфа Гитлера Австрия стала провинцией рейха.

10 апреля 1938 г. фюрером был проведен референдум. В результате террора, пропаганды и фальсификации итогов голосования за аншлюс Австрии проголосовало более 99% населения Австрии и Германии (из 4-х миллионов 484 тысяч бюллетеней ответ «за» содержали 4 миллиона 453 тысяч).

Великобритания поддержала аншлюс, нота протеста со стороны Франции была формальной. Муссолини отнесся к аншлюсу совершенно спокойно.

Таким образом, ведущие державы Европы признали захват Австрии. Не дожидаясь конца референдума, они начали преобразование своих дипломатических представительств в Вене в генеральные консульства.

Литвинов Максим Максимович – нарком по иностранным делам СССР – считал аншлюс Австрии насилием, лишившим австрийский народ независимости. Он предложил провести общеевропейскую конференцию для противодействия агрессии гитлеровской Германии. Однако его предложение было отклонено ведущими державами Запада.

В Лиге Наций австрийский вопрос даже не был выставлен на повестке дня. Европейские державы стремились решить его без Австрии и за спиной СССР. Такой компромисс с Гитлером означал падение авторитета этой организации. Планы Гитлера в отношении Австрии закончились триумфом.

Последствия аншлюса Австрии

Аншлюс сыграл значительную роль для всей Европы, а не только для Германии и Австрии. Он стал началом географических и силовых изменений на европейском континенте.

В результате аншлюса:

• Германия увеличила площадь своей территории на 17%, населения у нее стало больше на 10%, (на 6 миллионов 713 тысяч человек);
• почти 50 тысяч солдат и офицеров австрийской армии стали частью вермахта;
• около 320-ти тысяч германских и нацистских военнослужащих были награждены медалью учрежденной 1 мая 1938 года в честь аншлюса («В память 13 марта 1938 года»);
• экономика Австрии подчинилась военным нуждам рейха — началось строительство аэродромов, шоссейных и железных дорог в направлении границ Чехословакии, Югославии, Венгрии;
• название страны перестало существовать. Гитлер ревностно относился к ее переводу на немецкий язык и именовать Австрию «Восточным рейхом» не собирался. Поэтому он обозвал захваченную страну сначала Восточной маркой, а позже, в 1942 году — Альпийским и дунайским рейхсгау.

Главным итогом аншлюса стало укрепление стратегического положения Германии и уверенность в безнаказанности за агрессию.

В то же время внешнеполитическую агрессию рейха в отношении Австрии могли остановить Великобритания и Франция, но они предпочли вместо этого «умиротворять» Гитлера. В результате этой политики Австрия потеряла самостоятельность, а захватническим планам фюрера открылась Чехословакия.

Таким образом, следующей мишенью Гитлера после аншлюса Австрии стала Чехословакия, где в Судетской области жило 3 миллиона немцев. Однако Франция и СССР были готовы выполнить свои обязательства перед ней. Это заставило Гитлера отвести войска от границы – рейх еще не был готов к войне.

История 20 века полна интересных и трагических событий, которые сформировали тот облик современного мира, что мы сегодня можем наблюдать. К таковым относится аншлюс Австрии (1938), когда эта страна потеряла свою независимость в результате, казалось бы, свободного волеизъявления своего народа.

Предыстория

После завершения Первой мировой войны на месте Австро-Венгрии образовалось множество государств, среди которых были также Германия и Австрия. Их жители на тот момент в большинстве своем относились к немецкому этносу и имели общую культуру и историю. При этом Австрия из-за своих небольших размеров рассматривалась основными игроками международной политической арены, а также значительной частью своего населения как нежизнеспособное и искусственное образование. Кроме всего прочего, этому способствовало то, что в результате распада Австро-Венгрии эта страна потеряла значительную часть сельхозугодий и основных промышленных мощностей.

Несмотря на стремление подавляющего большинства жителей Германии и Австрии к объединению, этому усилено препятствовали страны, победившие в Первой мировой войне. В частности, они внесли в тексты Сен-Жерменского и Версальского договоров и Женевских протоколов статьи, которые запрещали аншлюс. Более того, они даже воспротивились заключению таможенного союза, который Австрия и Германия намеревались подписать в 1931 году.

Изменение ситуации после прихода к власти Гитлера

Как известно, нацисты пришли к власти в Германии, играя в том числе и на чувстве ущемленной национальной гордости немцев, которых унижал постоянный контроль и диктат извне. Гитлер сразу сделал аншлюс одной из важнейших составляющих официального курса своей внешней политики. С этой целью велась активная работа по внедрению нацисткой агентуры во все эшелоны австрийской власти.

В то же время, как оказалось, не все жители этой страны готовы были приветствовать аншлюс Австрии с нацистской Германией. Причем речь шла не только о рядовых гражданах. В частности, в июне Энгельберт Дольфус, который на тот момент исполнял должность канцлера, запретил деятельность НСДАП, а осенью 1933-го пункт о воссоединении был исключен из политической программы социал-демократической партии Австрии. В то же время стал формироваться так называемый австрофашизм, который взял на вооружение идеологию Муссолини и опирался на поддержку католического духовенства. При этом новый националистический режим, возглавляемый Дольфусом, отрицал даже возможность германского влияния на политику страны.

Мятеж 1934 года

Еще задолго до того, как произошел аншлюс Австрии, частью нацистов, сочувствующих Германии, была предпринята попытка правительственного переворота. С этой целью в июле 1934-го 154 эсэсовца из 89-го батальона СС Австрии переоделись в форму гражданской гвардии и ворвались в Канцелярию. Там они взяли в заложники Дольфуса и стали принуждать его к отставке. Несмотря на то что канцлер получил серьезные ранения, он категорически отказался подписать бумаги, по которым власть передавалась Антону Ринтелену. Разъяренные мятежники не оказали ему медицинской помощи, поэтому через несколько часов Дольфус скончался. К этому времени здание окружили правительственные войска, а также было получено сообщение, что на поддержку канцлеру спешат 5 итальянских дивизий, высланных его другом — Муссолини. Осознав бессмысленность борьбы, в 19 часов мятежники были вынуждены сдаться.

Политическая ситуация в Австрии в 1935 — 1936 годах

После гибели Дольфуса было сформировано новое правительство во главе с Куртом фон Шушнигом, который, имея перед глазами горький опыт своего предшественника, старался сглаживать все острые углы. В частности, в июле 1936-го он заключил договор с Германией, по которому его страна обязалась по всем внешнеполитическим вопросам следовать политике «старшего брата». В то же время Германия признала независимость и суверенитет Австрии, а также официально обещала не оказывать никакого давления на соседа в вопросах внешней политики. Кроме того, Шушниг объявил амнистию для части нацистов, арестованных во время мятежа, и согласился допустить их в Отечественный фронт.

Подготовка к аншлюсу

В 1937 году западные державы стали заигрывать с Гитлером в целях его «умиротворения». Так, в ноябре во время переговоров с фюрером министр английского правительства Галифакс дал от имени своей страны согласие на то, чтобы Австрия стала частью Германии. Позже британский премьер сделал заявление о том, что Австрия не может рассчитывать в будущем на то, что в случае аннексии на ее защиту встанет Лига Наций.

Ультиматум

Аншлюс Австрии (год1938-й) стал назревать уже в середине февраля, когда канцлер Шушниг бы приглашен в резиденцию Гитлера в Берхтесгадене. Там под угрозой военного вторжения он подписал ультиматум из 3 пунктов, по которым:

• министром внутренних дел, а также начальником сыскной полиции назначался вождь австрийских нацистов А. Зейсс-Инкварт;
• для всех нацистов, находящихся в заключении, объявлялась политическая амнистия;
• нацистская партия Австрии вступала в Отечественный фронт.

Плебисцит

Аншлюс Австрии 1938 года мог бы не состояться или состояться значительно позднее, если бы Шушнигу удалось реализовать свой план. Он заключался в проведении плебисцита 13 мая, на котором австрийцам предстояло ответить на вопрос о том, хотят ли они иметь независимую, христианскую и социальную Австрию. Узнав о решении Шушнига, Гитлер осознал опасность, угрожающую планам аншлюса, и объявил мобилизацию. Кроме того, Герман Геринг от лица своего руководства потребовал отставки канцлера, назначения на этот пост Зейсс-Инкварта и отмены плебисцита. Под сильнейшим давлением Шушниг объявил по радио о своей отставке и приказал войскам в случае вторжения армии Вермахта начать отступление и не оказывать сопротивления. Но произошло то, чего не ожидал Гитлер. Аншлюс Австрии, как оказалось, не входил в планы президента этого государства - Вильгельма Микласа. Последний воспротивился желанию немецкого фюрера видеть канцлером страны Зейсс-Инкварта и предложил этот пост трем другим политикам. Впрочем, все они отказались взять на себя ответственность, и Миклас вынужден был подписать приказ о назначении, которого требовал Гитлер.

Аншлюс Австрии нацистской Германией в 1938 году

Около полуночи 11 марта от имени австрийского правительства в Берлин пришла телеграмма с просьбой о вводе войск. На самом деле составлением ее текста занимался сам Геринг, и она была отправлена по приказу Гитлера.

Аншлюс Австрии Германией начался с ввода на территорию страны немецкой армии, перед которой австрийские войска сразу же капитулировали. В 4 часа утра Вену посетил Гиммлер, а к вечеру Зейсс-Инквартом было сформировано правительство. На следующий день в Вену прибыл Гитлер, и был опубликован закон о воссоединении Германии и Австрии.

Последствия

Аншлюс Австрии (1938) привел к тому, что у Гитлера появился стратегический плацдарм для нападения на Чехословакию и дальнейшего наступления на Балканы и Юго-Восточную Европу. Кроме того, в результате насильственного присоединения население Германской империи увеличилась на 10 %, а территория - на 17 %. Также в состав войск Вермахта были включены 6 австрийских дивизий.

Теперь вы знаете, как происходил аншлюс Австрии и какие последствия он имел для немцев и Европы.