Алексей исаев багратион часть 2. Операция "Багратион"

Книга описывает не только одну из самых успешных операций советско армии, но и ее предысторию - бои в тех же местах осенью 43 - весной 44. Разведка не вскрыла оборону немцев, каждый раз - поспешная подготовка, взаимодействие пехоты с танками (и артиллерией) - известно какое, секретность не соблюдена. Поэтому автор не зря вспоминает Сомму и Пашендаль, и я в этом с ним совершенно солидарен. Даже имея много снарядов и танков, даже в 44 повторяется сценарий 17-го. Немцы жалуются на грязь, из-за которой отказывает оружие, отбиваются холодным оружием и гранатами. Но при этом при этом выстреливают под три тысячи тонн (!) снарядов в сутки, выигрывая контрбатарейную борьбу. В т. ч. из 280-мм мортир ПМВ с 205 кг снарядом (уж не знаю, зачем - вероятно, просто "шоб було", 210-мм куда удобнее). Тигры и Хорниссе выбивают танки с больших дистанций. Массирование реактивных минометов. Итог - об успехах говорить почти что и не приходится. Но операции продолжаются и после непрорывов (опять же см. 1917)...
"Багратион" - "небо и земля". Тщательная подготовка на таких же по местности полигонах в тылу, отработка до автоматизма. Пристрелка со специальных мест в стороне (а союзники умели и без нее, кстати). Пехотное оружие - пулеметы дополняются до 146 140 и более %. Выход танков прикрывается шумом моторов бомберов (кто сказал Амьен?). Вскрытие большинства немецких батарей. Тем более что часть немецких тяжелых орудий, авиация, танки ждут на Украине удар Львов-Варшава.
"Тут-то мне карта и пошла". Немецкая оборона рвется просто в клочья, авиация, несмотря на погоду, настойчиво ищет и поражает цели, в т. ч. артиллерию, разведывает. Дымовые и фосфорные снаряды. Пехота проносится через три ряда траншей, выходит и берет батареи (Амьен-2). Гарнизоны бросают ДОТы и убегают. Специальные группы захватывают мосты. И вот тут-то танковые бригады с инициативными командирами показывают, на что они способны в лучших традициях теорий 30-х годов - режут пути отступления, немецким колоннам регулярно устраивается просто мини-ад (фото разнесенных в хлам колонн прилагаются). А потом налетают Ил-2 (истребителей-то 32 на всю группу армий) и картина повторяется. Кругом измена. Геринг приказывает He-177 гоняться за русскими танками (а это уже зеркало 41-го). Гвардейский мотоциклетный полк Hells Angels заявляет об уничтожении 3 тысяч солдат и офицеров, 566 пленных при своих 112 убитых и 193 раненых. 28 танковая бригада - 53 убитых своих, 3570 чужих, 1422 - пленных. 735 САП - 1900 немцев при своих 13 убитых и 11 раненых.
Интересно, что такой успех обусловили в т. ч. высвобождение сил из Крыма и лучшая погода, чем теплой зимой или весной. Будь зимнее наступление даже лучше подготовлено, смогли бы (по мнению Исаева) разве что отбить Витебск - вместо краха группы армий. Интересно, как повлияло оснащение мощными тягачами и грузовиками (ака ленд-лиз) - благо отмечается применение артиллерии РГК против "крепостей" буквально сходу.

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

В свою очередь удар на запад 6-й гв. армии мог застрять в череде межозерных дефиле. Поэтому беспокойство И. Х. Баграмяна и его начальника штаба минимум объяснимо.

3-й Белорусский фронт. По сути своей 3-й Белорусский фронт являлся наследником и, если можно так выразиться, «правопреемником» Западного фронта. Причем новый командующий фронтом, генерал-полковник Иван Данилович Черняховский, успел ненадолго занять должность командующего Западным фронтом 15 апреля 1944 г., а с 24 апреля 1944 г. официально стал командующим 3-м Белорусским фронтом. Надо сказать, что до этого 38-летний И. Д. Черняховский не имел опыта командования фронтом, войну он начал всего лишь полковником и командиром танковой дивизии. До апреля 1944 г. он длительное время командовал 60-й армией. Теперь ему предстояло руководить крупной массой войск против опытного и сильного противника. Однако следует заметить, что Черняховскому достался крепкий и сильный штаб во главе с генерал-лейтенантом А. П. Покровским, что существенно облегчало молодому генералу его дебют в качестве комфронта. Генерал Покровский, вопреки собственным ожиданиям, не был отстранен по итогам работы комиссии ГКО и сохранил свою должность до самого конца войны. Черняховский опирался на свой штаб и, как отметил А. П. Покровский, «был чужд порочной практики, когда перемещаемое руководящее лицо перетягивает к новому месту службы некоторых своих сослуживцев»138
Освобождение Белоруссии… С.184.

Это будет уже скоро. А. М. Василевский и командующий 3-м Белорусским фронтом И. Д. Черняховский за допросом немецкого генерала Хиттера

Директива Ставки ВГК в адрес 3-го Белорусского фронта была последней в ряду директив, в которых определялись задачи фронтов в операции «Багратион». Задача фронта в ней формулировалась следующим образом:

«1. Подготовить и провести операцию с целью во взаимодействии с левым крылом 1-го Прибалтийского фронта и 2-м Белорусским фронтом разгромить витебско-оршанскую группировку противника и выйти на р. Березина, для чего прорвать оборону противника, нанося два удара:

а) один удар силами 39-й и 5-й армий из района западнее Лиозно в общем направлении на Богушевское, Сенно; частью сил этой группировки наступать в северо-западном направлении, обходя Витебск с юго-запада, с целью во взаимодействии с левым крылом 1-го Прибалтийского фронта разгромить витебскую группировку противника и овладеть городом Витебск;

б) другой удар силами 11-й гв. и 31-й армий вдоль минской автострады в общем направлении на Борисов; частью сил этой группировки ударом с севера овладеть городом Орша.

2. Ближайшая задача войск фронта – овладеть рубежом Сенно, Орша.

В дальнейшем развивать наступление на Борисов с задачей во взаимодействии со 2-м Белорусским фронтом разгромить борисовскую группировку противника и выйти на западный берег р. Березина в районе Борисова»139
Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК: Документы и материалы 1944–1945. Т. 16 (5–4). М.: Терра, 1999. С. 95.

Как мы видим, несмотря на негативный опыт наступлений вдоль минской автострады осенью 1943 г. и в начале 1944 г., советским войскам вновь была поставлена задача наступать на Оршу по оси шоссе и железной дороги. На этот раз было решено попытаться пробиться вдоль автострады силами элитной 11-й гвардейской армии. Она передавалась из 1-го Прибалтийского фронта в составе 8, 16 и 36-го гвардейских стрелковых корпусов. Помимо этого, 3-й Белорусский фронт получил из резерва Ставки 5-ю гвардейскую танковую армию, 3-й гвардейский механизированный корпус, 3-й гвардейский кавалерийский корпус. Вернулся в состав фронта после доукомплектования 2-й гв. танковый корпус А. С. Бурдейного. Поскольку 3-й Белорусский фронт был наследником Западного фронта, правильнее будет сказать именно «вернулся», т. к. корпус Бурдейного уже участвовал в боях на Западном направлении зимой 1943/44 г.

Использование перечисленных подвижных соединений предполагалось после прорыва обороны противника. Кошмара ввода механизированных соединений в бой с допрорывом с большими потерями обороны противника хотели всеми силами избежать. Соответственно конно-механизированную группу (КМГ) в составе 3-го гв. механизированного и 3-го гв. кавалерийского корпусов намечалось ввести в общем направлении Богушевское, Сенно, Лукомль, Моисеевщина, Плещеницы, а 5-ю гв. танковую армию – в полосе минской автострады на Борисов. Вспомогательную задачу по плану получал 2-й гв. танковый корпус. С выходом южной группировки войск фронта (11-я гв. А и 31-я А) в район Орши 2-й гв. танковый корпус предполагалось направить на Староселье для последующих действий в направлении Крутое, Ухвала, Чернявка с целью обеспечения войск фронта, действующих вдоль минской автострады, от удара с юга.

Задачей танковой армии и конно-механизированной группы (КМГ) являлось (как это сформулировано в обзоре операции, составленном по горячим следам событий), «взломать оборону противника на всю ее оперативную глубину, уничтожить встречные оперативные резервы и создать этим условия для быстрого развития операции, т. е. вывести главные силы фронта на р. Березина севернее и южнее Борисов не позже десятого дня с начала наступления»140
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2593. Д. 504. Л. 31.

Как подвижным соединениям КМГ, так и танковой армии предписывалось выйти на западный берег р. Березина. Соответственно КМГ – в район Волоки, Плещеницы, Зембин, а 5-й гв. танковой армии – в район лесов непосредственно западнее Борисова. К исходу шестого дня операции они должны были обеспечить плацдармы для развертывания главных сил фронта на западном берегу р. Березина с целью последующего развития операции на Минск. То есть главной задачей КМГ и танковой армии был быстрый прорыв к Березине с целью не допустить формирования на ее рубеже нового фронта сопротивления противником и захватить плацдарм для дальнейшего наступления.

Выполнение поставленной задачи 5-й гв. танковой армии в зависимости от успеха прорыва обороны противника намечалось по двум вариантам:

1) на оршанском направлении вдоль автострады Москва – Минск на Борисов;

2) на богушевском направлении с выходом на автостраду в районе Озерцы (5 км восточнее Толочин) в дальнейшем вдоль автострады на Борисов.

Обращаю внимание, что оршанское направление числится в качестве первого варианта. В советских исторических работах вопрос о том, какое направление считалось главным (оршанское или богушевское), а какое вспомогательным, не то чтобы скрывался, но обходился стороной. Оба направления позиционировались как равноценные. Тем не менее даже в период закрытости документов звучали достаточно авторитетные голоса, расставлявшие точки над «ё». Так, бывший начальник штаба фронта А. П. Покровский вполне определенно высказался по этому поводу: «Основным вариантом являлся первый»141
Освобождение Белоруссии. С.190.

В отчетных документах 1-й воздушной армии фронта (которая не была прямо заинтересована в лакировке действительности и проекции планов на реальность наземных сражений) прямо указывалось:

«Из двух ударных направлений – Богушевского и Оршанского – решающим, по замыслу командования, являлось Оршанское направление, предоставлявшее крупные затруднения для преодоления сильно развитой оборонительной системы противника, но вместе с тем позволявшее более широко развить действия крупных соединений в оперативном тылу противника»142
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2593. Д. 478. Л. 38.

Обычно же утверждается, что в плане использования танковой армии П. А. Ротмистрова было два варианта ее ввода в прорыв, без уточнения того, какой из них является основным. Кстати говоря, сам Ротмистров в интервью «Военно-историческому журналу» в 1964 г. в ответ на вопрос о планах ввода в сражение его армии это совершенно определенно отрицал. Павел Алексеевич тогда высказался вполне определенным образом: «Решением командующего войсками 3-го Белорусского фронта 5-ю гвардейскую танковую армию предусматривалось ввести в сражение в полосе 11-й гвардейской»143
ВИЖ. 1964. № 6. С. 27.

«Несмотря на то что до начала наступления фронта наша армия не была ориентирована на ввод в сражение в полосе 5-й армии, я по своей инициативе с небольшой группой офицеров (после того, как было закончено планирование и проведены все рекогносцировки для ввода в сражение в полосе 11-й гвардейской армии) на всякий случай произвел рекогносцировку и в ее полосы»144
Там же.

Более того, П. А. Ротмистров взял на себя смелость утверждать, что «второй вариант ввода в сражение 5-й гвардейской танковой армии фронтом не предусматривался»145
Там же.

Однако по отчетным документам 5-й гв. танковой армии и 3-го Белорусского фронта эта версия не прослеживается. Дискуссия и утверждения об отсутствии второго варианта могли возникнуть только в годы, когда независимые исследователи не имели доступа к оперативным документам войны. Армию П. А. Ротмистрова изначально предполагалось использовать для развития успеха фронта в общем направлении на г. Борисов по двум вариантам. Дискутировать здесь можно о том, какой из двух был приоритетным и основным. В пользу того, что именно основным, а не одним из двух равноценных, являлось оршанское направление, также свидетельствуют события последних часов перед началом операции. Командующий 5-й гв. танковой армией в статье 1970 г. описал ситуацию следующим образом:

«Армия получила приказ в ночь с 22 на 23 июня выдвинуться вперед в полосе Минского шоссе на 25 км, имея в виду ввести ее в прорыв в полосе 11-й гвардейской армии, т. е. как планировалось по первому варианту»146
Освобождение Белоруссии… С. 404.

Эти его слова подтверждаются другими источниками. П. А. Ротмистров называет заблаговременное выдвижение «торопливостью», однако есть более простое объяснение – его армию действительно изначально хотели ввести в прорыв на шоссе. Второй же вариант, хотя и прорабатывался, пусть и не в инициативном порядке, считался запасным. Учитывая неудачи зимних наступлений, нужно было быть готовым к любым неожиданностям, и мощное средство борьбы (каковым являлась 5-я гв. танковая армия) прорабатывали использовать в разных вариантах, чтобы меньше зависеть от успехов и провалов конкретного направления.

Также оршанское направление получило в плане операции приоритет в использовании авиации. За первые три дня наступления намечалось выполнить 10 785 самолето-вылетов, из которых на оршанское направление нацеливалось 8540 и на витебское – 2245147
Операции советских вооруженных сил в Великой Отечественной войне 1941–1945. Том III. Операции советских вооруженных сил в период решающих побед (январь – декабрь 1944 г.). М.: Воениздат, 1958. С. 310.

Таким образом, на оршанское направление нацеливалось почти 80 % самолето-вылетов. Град авиабомб и РСов должен был проложить дорогу танкам армии Ротмистрова.

Красноречивее же всего о том, какое значение придавалось каждому из направлений наступления 3-го Белорусского фронта, свидетельствует распределение сил и средств между подчиненными фронту И. Д. Черняховского армиями.

Численный состав армий и подчиненных фронту частей 3-го Белорусского фронта на 20 июня 1944 г 148
Составлена по данным ведомостей Боевого и численного состава 3БФ. ЦАМО РФ. Ф.241. Оп. 2628. Д. 48. Лл. 266об, 274об, л. 288об, 302об, 322об, 329об, 332об, 359об, 375.

Хотелось бы отметить, что в приведенных данных об общей численности армий (графа «Всего») не учтены вольнонаемный персонал и раненые в госпиталях. Разночтения в приводимых в разных изданиях цифрах объясняются учетом или, наоборот, недоучетом разных категорий военнослужащих. Численность раненых в госпиталях по состоянию на 20 июня 1944 г. характеризовалась следующими цифрами149
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2628. Д. 48. Л. 352.

5-я армия – 2543 человека;

11-я гв. армия – 1356 человек;

31-я армия – 1489 человек;

39-я армия – 2000 человек.

Части, подчиненные фронту, – 17 959 человек.

По приведенным данным хорошо видно, каким многочисленным и хорошо вооруженным объединением являлась к началу операции 11-я гв. армия генерал-лейтенанта К. Н. Галицкого. Сомнений в том, на каком направлении наносился по плану главный удар 3-го Белорусского фронта, после этих цифр не остается.

Всего в составе 3-го Белорусского фронта на 20 июня 1944 г. из 679 614 человек по штату насчитывалось 564 097 человек по списку, а также 13 546 человек вольнонаемных150

Вольнонаемные в основном концентрировались в тыловых частях, в боевых войсках их числились считаные единицы.

Новый командующий 39-й армией Иван Ильич Людников

Артиллерийский «кулак» 3-го Белорусского фронта насчитывал к 20 июня 1944 г. 135 203-мм гаубиц, 6 152-мм пушек, 391 152-мм пушек-гаубиц, 100 122-мм пушек, 672 122-мм гаубиц, 12 107-мм пушек, 1513 76-мм дивизионных пушек, 397 76-мм полковых и горных пушек, 1087 45-мм пушек и 55 57-мм пушек151
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2628. Д. 48. Л. 376об.

Нельзя не отметить незначительного количества 57-мм противотанковых пушек ЗИС-2. Орудия этих типов поступали в войска довольно медленно, и основу противотанковой обороны, несмотря на наличие у противника «тигров» и «пантер» с толстой броней, составляли 76-мм орудия.

План Витебской операции

Задачи на детализацию плана операции были поставлены командармам вскоре после получения директивы Ставки. Как позднее вспоминал командующий 39-й армией И. И. Людников:

«1 июня 1944 года командующему 39-й армией в штабе 3-го Белорусского фронта (командующий генерал-полковник И. Д. Черняховский, член Военного совета В. Е. Макаров, начальник штаба генерал-лейтенант А. П. Покровский) была вручена частная директива Военного совета фронта на наступление и приказано приступить к подготовке проведения Витебской операции»152
Людников И. И. Указ. соч. С. 13.

Собственно, с армии Людникова имеет смысл начать описание плана наступления 3-го Белорусского фронта. Это была одна из двух армий, нацеленных на богушевское направление. Так же как и на 1-м Прибалтийском фронте, был использован принцип удара «плечом к плечу» с разнонаправленными задачами. То есть армии прорывались на смежных участках прорыва, уходя от проблемы узкого и простреливаемого с флангов изолированного участка прорыва. Соответственно, 39-я и 5-я армии имели смежные участки прорыва общей шириной 16 км153
Радзиевский А. И . Развитие теории и практики прорыва (по опыту Великой Отечественной войны). В 2 т. Том 2. М.: Военная академия им. М. В. Фрунзе, 1977. С. 60.

39-й армии поручалось наступать на том участке, где проходило последнее весеннее (21–28 марта 1944 г.) наступление 33-й армии. Наступать с вершины вбитого в немецкую оборону выступа было бы безответственно – кратчайший маршрут до железной дороги Орша – Витебск оборонялся лучше всего. Прорыв с южного фаса выступа увеличивал расстояние до цели, но повышал шансы на прорыв менее плотной обороны противника.

Задача же армии И. И. Людникова была поставлена достаточно амбициозная. Основная задача 39-й армии по директиве фронта заключалась в окружении и уничтожении совместно с войсками 43-й армии витебской группировки противника. Войскам армии предписывалось: силами 5-го гвардейского стрелкового корпуса (три дивизии), 251-й и 164-й стрелковых дивизий нанести удар с фронта Макаров, Языково в общем направлении Песочна, Плиссы, Гнездиловичи и, соединившись с войсками 43-й армии 1-го Прибалтийского фронта в районе севернее Островно, совместно с ними окружить и уничтожить противника в районе Витебска и овладеть городом. Частью сил армия должна была продолжать наступление в направлении Бешенковичи.

По разработанному штабом И. И. Людникова плану армия переходила в наступление в двухэшелонном построении. В первом эшелоне находилось пять стрелковых дивизий 84-го и 5-го гв. стрелковых корпусов, во втором эшелоне – две стрелковые дивизии. Главный удар наносился на левом фланге армии силами 5-го гв. стрелкового корпуса генерал-майора И. С. Безуглого, прорывавшего оборону на участке 6 км силами трех стрелковых дивизий. К началу операции эти три дивизии были доведены до численности около 7 тыс. человек при штатной численности 10 670 человек (штат 04/500). 17-я гв. сд на 20 июня 1944 г. насчитывала 6761 человека, 19-я гв. сд – 7144 человека, 91-я гв. сд – 6760 человек. Нелишне будет сказать, что И. С. Безуглый был одним из ветеранов воздушно-десантных войск Красной армии, еще в 1933 г. ставший командиром полка воздушно-десантной бригады. Войну он встретил командиром 5-го воздушно-десантного корпуса, воевал в Прибалтике.

Выделенные 39-й армии танковые силы нельзя сказать, чтобы впечатляли (показаны по состоянию на 24.00 22.06.44 г.)154

28-я гв. танковая бригада 32 Т-34, 13 Т-70, 4 СУ-122, 3 СУ-76, 2 Pz.VI «Тигр»;

735-й и 957-й САП по 21 СУ-76.

Танковая бригада и оба самоходных полка должны были поддерживать наступление 5-го гв. стрелкового корпуса.

К югу от армии И. И. Людникова на богушевском направлении должна была наступать 5-я армия Н. И. Крылова, остававшегося бессменным командующим армией с осени 1943 г. Ее задачей было силами восьми стрелковых дивизий нанести удар с фронта Ефременки, Юльково в направлении на Богушевское. С выходом на рубеж р. Лучеса армия должна была обеспечить ввод в прорыв конно-механизированной группы, нацеливаемой на Богушевск и Черею.

Для прорыва обороны противника по плану командующего 5-й армией были задействованы 72-й и 65-й стрелковые корпуса с построением их боевого порядка в два эшелона. В первый эшелон выделялись одни из наиболее сильных соединений:

63-я и 277-я стрелковые дивизии 72-го стрелкового корпуса;

371-я и 97-я стрелковые дивизии 65-го стрелкового корпуса.

Во втором эшелоне находились 215-я и 144-я стрелковые дивизии.

Укомплектованность соединений армии Н. И. Крылова характеризовалась следующими цифрами155
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2628. Д. 48. Лл. 259об, 260об, 261об.

45-й ск: 159-я сд 4663 человека, 184-я сд 6909 человек, 338-я сд 6877 человек;

65-й ск: 97-я сд 6651 человек, 144-я сд 6910 человек, 371-я сд 6625 человек;

72-й ск: 63-я сд 6789 человек, 215-я сд 6368 человек, 277-я сд 6821 человек.

Соединения 5-й армии содержались по штату № 04/550 штатной численностью личного состава 9435 человек. Хорошо видно, что укомлектованность соединений в сравнении с зимними боями, когда в бой в первой линии шли дивизии в численности около 5 тыс. человек, значительно выросла.

В качестве бронетехники непосредственной поддержки 5-я армия получила две танковые бригады и три самоходных артполка на СУ-76 (показаны по состоянию на 24.00 22.06.44 г.)156
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2658. Д. 45. Л. 60.

153-я танковая бригада – 2 Т-34, 30 МкIII, 3 М3с, 14 М3л;

2-я гв. танковая бригада – 34 Т-34, 10 Т-70, 1 °CУ-85;

953, 954 и 958-й САП – по 21 СУ-76.

Учитывая угрозу встречи с «тиграми» (по крайней мере, по опыту зимних боев) набор ленд-лизовского антиквариата в 153-й бригаде совсем не впечатляет. Вместе с тем большое количество СУ-76, несомненно, решало проблему сопровождения огнем пехоты.

На направлении главного удара фронта должна была наступать 11-я гв. армия. Она входила в пару из 11-й гв. и 31-й армий, нацеленных на оршанское направление. Здесь также был использован принцип смежных участков прорыва, в итоге две армии имели смежные участки прорыва общей шириной 16 км157
Радзиевский А. И. С. 60.

В окончательном варианте план действий 11-й гв. армии был сформулирован в приказе штаба армии № 024/оп от 22 июня 1944 г. Задачи в нем ставились следующие:

«11 гв. армия силами девяти стрелковых дивизий (1, 11, 31, 5, 26, 83, 16, 18, 84 гв. сд) со всеми средствами усиления нанести удар в полосе автомагистрали в направлении Толочин, Борисов.

Ближайшая задача – прорвать оборону противника на участке Остров Юрьев, Киреева и во взаимодействии с войсками 5 и 31 армий разгромить Оршанско-Богушевскую группировку противника.

К исходу второго дня выйти на рубеж оз. Девинское, Барсуки.

К исходу третьего дня выйти на рубеж Яново, Молотаны, Ламачин»158
ЦАМО РФ. Ф. 358. Оп. 5916. Д. 645–649. Л. 22.

В дальнейшем предполагалось развивать наступление вдоль автомагистрали и к исходу десятого дня выйти на р. Березина в район города Борисов и севернее.

Основная идея плана наступления 11-й гв. армии заключалась в следующем. Наращивая удар вдоль шоссе Смоленск – Минск, предполагалось разгромить противостоящего противника и, используя лесистый район севернее шоссе для быстрого выдвижения части сил с целью последующего охвата с севера противника, обороняющегося в направлении Минского шоссе, к исходу второго дня овладеть рубежом р. Оршица. Одновременно предполагалось группой правофланговых дивизий и 152-го укрепрайона завершить совместно с левофланговыми частями 5-й армии уничтожение противника путем его окружения в лесах в районе Богушевского, озера Орехи, Бабиновичи. Наращивание усилий по плану осуществлялось с вводом в первый день 2-го гв. танкового корпуса и одной стрелковой дивизии, во второй день – трех стрелковых дивизий и на третий день – одной стрелковой дивизии.

В дальнейшем, развивая успех вдоль шоссе, планировалось разгромить подходящие к фронту резервы противника и, прикрывая свой левый фланг со стороны Орши и Шклова, к исходу пятого дня наступления выйти на фронт м. Обольцы, Бол. Михеничи, Переволочная, выдвинув 2-й гв. танковый корпус в район м. Толочин или Сенно.

Прорывать фронт противника командование 11-й гв. армии решило на участке Остров Юрьев, Киреева, протяжением 10,5 км. Собственно, этот участок охватывал все пространство от шоссе и железной дороги до обширного болотистого урочища Веретейский Мох. Это было направление главного удара, здесь в первом эшелоне задействовались четыре стрелковых дивизии (31, 26, 84-я и 16-я гв. сд). Соответственно вспомогательный удар предполагалось нанести на участке шириной 3 км южнее озера Ситнянское, на северной оконечности того же самого Веретейского Моха. На этом направлении задействовались шесть батальонов 152-го укрепрайона.

Во втором эшелоне находились пять дивизий (1, 5, 11, 18-я и 83-я гв. сд), включая входившую в армейский резерв 83-ю гв. стрелковую дивизию. Из них на направлении главного удара могли быть задействованы все пять дивизий, а на вспомогательном – три-четыре дивизии.

Сообразно принятому решению были распределены задачи между корпусами.

16-й гв. стрелковый корпус генерал-майора Я. С. Воробьева осуществлял прорыв оборонительной полосы противника в направлении Остров Юрьев с последующим обходом с севера группировки противника, обороняющей направление Минского шоссе, используя для этого лесистый район в своей полосе. В первом эшелоне корпуса находилась одна стрелковая дивизия (31-я гв.), во втором – две (1-я и 11-я гв. сд). На корпус Я. С. Воробьева также возлагалась задача окружения и уничтожения совместно с частями 5-й армии 256-й и части 78-й пехотных дивизий немцев в лесах в районе Богушевского, оз. Орехи, Бабиновичи.

На 8-й гв. стрелковый корпус генерал-майора М. Н. Завадовского и 36-й гв. стрелковый корпус генерал-майора П. Г. Шафранова возлагалась задача прорвать оборонительную полосу противника. Причем первый участвовал в прорыве силами одной стрелковой дивизии в первом эшелоне (26-я гв. сд), а второй – двух (84-я и 16-я гв. сд). Далее корпус М. Н. Завадовского должен был выполнить главную роль в преследовании противника, а корпус П. Г. Шафранова – частью сил преследовать противника, а частью обеспечивать левый фланг армии. Укомплектованность корпусов личным составом характеризовалась следующими цифрами159
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2628. Д. 48. Лл. 280об, 281 об.

8-й гв. ск: 5 гв. сд 7401 человек, 26 гв. сд 7406 человек, 83 гв. сд 7423 человека;

36-й гв. ск: 16 гв. сд 7363 человека, 18 гв. сд 7428 человек, 84 гв. сд 7354 человека.

Участок прорыва 31-й гв. стрелковой дивизии (7362 человека) составлял 3 км, а 26, 84 и 16-й гв. стрелковых дивизий – 2,5 км. Последние к 20 июня 1944 г. насчитывали 7406, 7354 и 7363 человека соответственно. То есть более широкие полосы наступления по сравнению с зимними боями обуславливались большей численностью личного состава гвардейских стрелковых дивизий армии Галицкого. Соединения 11-й гв. армии содержались по штату 04/500, предусматривающему общую численность 10 670 человек.

Артиллерийская группа прорыва 11-й гв. армии распределялась на корпусные группы прорыва и подгруппы дивизий корпуса.

Танковые части 11-й гв. армии были распределены по дивизиям первого эшелона следующим образом (численность дана на 24.00 22.06.44 г160
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2658. Д. 45. Л. 60.

26 гв. сд – 120 ТБр (34 Т-34, 20 Т-60-70, 3 СУ-122) и 1435 САП (23 СУ-85);

84 гв. сд – 35 ТПП и 345 САП;

16 гв. сд – 63 ТПП (14 КВ, 13 СУ-152) и 348 САП.

В полосе последних двух дивизий планировалось также использовать танки-«тральщики» – Т-34 с тралом из состава 148-го инженерно-танкового полка. Во втором эшелоне находился полк огнеметных танков. Одним словом, таранить позиционную оборону предполагалось с привлечением новейших технических средств. В целом оснащение бронетехникой 11-й гв. армии заметно контрастирует с соседней 5-й армией, прежде всего в качественном отношении – ИСы, КВ и тяжелые САУ.

В паре с 11-й гв. армией должна была наступать одна из «неудачниц» зимних боев – 31-я армия. Так же как и ряд других объединений на Западном направлении, 31-я армия получила нового командующего – Героя Советского Союза генерал-лейтенанта В. В. Глаголева. В данном случае это не было формальным повышением – ранее В. В. Глаголев командовал 46-й армией 3-го Украинского фронта. Генерал Глаголев не имел академического образования, только академические курсы, войну встретил командиром кавдивизии. С 1941 г. и по май 1944 г. воевал в южном секторе фронта – в Крыму, на Кавказе. Его трудно было назвать специалистом по позиционным боям.

Однако 31-я армия получила в новой операции задачу прорыва прочного позиционного фронта. По плану 31-я армия силами шести стрелковых дивизий наносила удар по обоим берегам р. Днепр в направлении Дубровна, Орша и далее наступала на Воронцевичи и Выдрицу. Ближайшей задачей армии был прорыв обороны противника на участке Киреева (исключительно, сама деревня попадала в полосу 11-й гв. армии), Загваздино. К исходу первого дня предполагалось овладеть Дубровно, к исходу третьего дня – Оршей.

К северу от Днепра должен был наступать 71-й стрелковый корпус, южнее – 36-й стрелковый корпус. Ширина фронта прорыва 71-го стрелкового корпуса составляла около 4 км. Боевой порядок корпуса строился в два эшелона: в первом – 88-я и 331-я стрелковые дивизии, во втором – 192-я стрелковая дивизия. 36-й корпус имел задачу силами 220-й и 352-й стрелковых дивизий (обе в первом эшелоне) прорвать оборону противника на фронте левый берег Днепра, деревня Застенок Юрьев; ширина участка прорыва составляла 6 км.

Укомплектованность соединений армии В. В. Глаголева характеризовалась нижеследующими цифрами (на 20 июня 1944 г.):

36 ск 220 сд – 6881 человек, 173 сд – 6055 человек, 352 сд – 6921 человек;

71 ск 88 сд – 5798 человек, 192 сд – 5758 человек, 331 сд – 7073 человека;

113 ск 62 сд – 4856 человек, 174 сд – 4602 человека.

Хорошо видно, что для прорыва обороны были поставлены соединения наилучшей комплектности. Однако в целом укомплектованность 31-й армии не впечатляет, особенно 71-й стрелковый корпус, нацеленный на позиционную оборону с численностью стрелковой дивизии ниже 6 тыс. человек. Стрелковые соединения 31-й армии содержались по вышеупомянутому штату № 04/550.

Для непосредственной поддержки пехоты армии В. В. Глаголева придавались одна танковая бригада и несколько самоходных артполков (показаны по состоянию на 24.00 22.06.44 г161
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2658. Д. 45. Л. 60.

213-я танковая бригада (34 Т-34, 12 Т-60-70, 3 СУ-122, 4 СУ-76);

1445-й САП 2 °CУ-152;

926, 927 и 959-й САП по 21 СУ-76.

Танковую бригаду предполагалось использовать в полосе 71-го стрелкового корпуса. Также 31-й армии подчинялся 52-й дивизион бронепоездов (2 бронепоезда).

Завершая повествование об общевойсковых армиях 3-го Белорусского фронта, следует отметить, что ранее упоминавшееся письмо И. А. Толконюка «наверху» внимательно прочитали и на него отреагировали. Так, командование фронта запросило в ГАУ в качестве пополнения 400 ручных и 500 станковых пулеметов. ГАУ было отпущено 1000 ручных и 700 станковых пулеметов, т. е. 250 % и 140 % заявки162
ЦАМО РФ. Ф. 81. Оп. 12079. Д. 204. Л. 8.

При этом по остальным позициям по вооружению заявка удовлетворялась на 60-100 %.

11-я гв. армия должна была проложить дорогу на Борисов для 5-й гв. танковой армии П. А. Ротмистрова. Впервые за много месяцев, почти год, на Западном стратегическом направлении появлялось объединение класса танковой армии. В зимней кампании танковые армии были задействованы на Украине, где для них были соответствующие условия, прежде всего отсутствовал смертельный для танков позиционный фронт.

5-я гв. танковая армия П. А. Ротмистрова на тот момент не была самой сильной из танковых армий. Она состояла из двух (сильнейшие насчитывали три) корпусов, причем оба корпуса были танковые. Численный состав армии показан в таблице.

Численный состав бронетехники 5-й гв. танковой армии на 22 июня 1944 г 163
ЦАМО РФ. Ф. 241. Оп. 2658. Д. 25. Лл. 391–392.

Хорошо виден достаточно пестрый состав армии, причем танков Т-34-85 в армии П. А. Ротмистрова в тот момент еще не было. Отбивать атаки «тигров» и «пантер» в случае необходимости предполагалось СУ-85, а также артиллерией – армия располагала 12 85-мм пушками и 36 57-мм пушками ЗИС-2. Говоря об артиллерии 5-й гв. танковой армии, нельзя не отметить, что в ее составе был гаубичный артполк из 24 122-мм гаубиц. Это, конечно, было существенно слабее артиллерийского полка средней немецкой танковой дивизии, но все же заметным шагом вперед от вооружения самостоятельных механизированных соединений только 76-мм артиллерией, боевыми машинами РА и минометами. Еще одной особенностью боевого состава 5-й гв. танковой армии, на которую хотелось бы обратить внимание, являются 29 самолетов У-2 для связи и разведки. Они использовались для связи со штабом фронта и частично с корпусами.

Упомянув о бипланах У-2 в танковой армии П. А. Ротмистрова, мы плавно перешли от королей сухопутного фронта к властителям пятого океана. 1-я воздушная армия досталась 3-му Белорусскому фронту в наследство от Западного фронта при его разукрупнении весной 1944 г. В тот период армией командовал один из известнейших советских летчиков Герой Советского Союза М. М. Громов, начавший летать еще в царской армии, а до войны летавший через Северный полюс на АНТ-25 и установивший один из рекордов дальности. Однако при всем желании его трудно назвать опытным специалистом именно по боевому применению ВВС. Авиасоединение (авиадивизию) он возглавлял лишь с конца 1941 г. До этого не командовал даже авиаполком, занимаясь испытательной и инструкторской работой. Уже в июле 1944 г. Громов покинул пост командующего воздушной армией и возглавил Главное управление боевой подготовки фронтовой авиации.

На 1 июня 1944 г. 1-я воздушная армия состояла всего из четырех авиадивизий: 303-я истребительная, 311-я штурмовая, 3-я гвардейская бомбардировочная и 213-я ночная бомбардировочная. Всего в армии насчитывалось несколько более 400 самолетов, в том числе 120 истребителей, 80 штурмовиков, 80 дневных и 80 ночных бомбардировщиков. Это было внушительное количество самолетов для 1942 г., но проводить таким составом крупную наступательную операцию в реалиях 1944 г. было затруднительно. Поэтому незадолго до начала операции 1-й воздушной армии были дополнительно переданы крупные силы ударной и истребительной авиации. Армии передавались три истребительных авиакорпуса (1-й гв. ИАК, 2-й164
В составе 51 Як-1, 81 Як-9, 120 Ла-5.

И 3-й165
В составе 258 самолетов Як-1 и Як-9.

ИАК) и 240-я ИАД (109 Як-9, 3 Як-7б, 12 Як-1), один штурмовой авиакорпус (3-я ШАК) и 1-я гв. ШАД, один бомбардировочный авиакорпус (1-й гв. БАК, две авиадивизии, 170 самолетов Пе-2), две бомбардировочные авиадивизии (6-я гв. БАД в составе 63 Пе-2 и 39 А-20 «Бостон», 113-я ДБАД в составе 90 Ил-4). Последняя (113-я ДБАД) была в своем роде уникальным авиасоединением трехполкового состава, вооруженным бомбардировщиками Ил-4. Несмотря на большую грузоподъемность, эти самолеты были для немецких истребителей «сидячей уткой» и поэтому чаще использовались в Дальней авиации по ночам. Опыт их использования летом 1943 г. в составе 113-й авиадивизии в ходе контрнаступления под Курском был не сказать чтобы очень успешным. Применение Ил-4 и ДБ-3 в июне 1941 г. в Белоруссии для ударов по наступающим немецким мехчастям было делом практически самоубийственным. Однако летом 1944 г. обстановка в воздухе изменилась и условия применения ударной мощи Ил-4 обещали быть куда более благоприятными, чем в 1941 и 1943 гг.

Введение

В первые 12 дней операции «Багратион», с 23 июня по 4 июля 1944 г., советские войска, взломав оборону противника, разгромив главные силы группы армий «Центр», продвинулись с исходного положения до меридиана западнее Минска почти на 240 км. Это давало среднесуточный темп наступления около 20 км в сутки. Такой сокрушительный разгром казался почти невероятным. Настолько невероятным, что в советских успехах усомнились, и в доказательство реальности донесений из Белоруссии по Москве прогнали колонны только что взятых пленных. Тусклая масса солдат в кепи оказалась как нельзя убедительным доказательством реальности только что произошедшей катастрофы германской армии.

Шагающие по Садовому кольцу немецкие пленные стали одним из самых известных и знаковых событий войны в целом и лета 1944 г. в частности. Накопление знаний о том периоде заставляло по-новому взглянуть на, казалось бы, хорошо знакомые кадры. Бредущие по Москве колонны отличались от нестройной и облезлой толпы «фольксштурмистов» и «гитлерюгенда» 1945 г. Возглавлявшие колонны пленных немецкие генералы, поначалу воспринимавшиеся как достаточно абстрактные фигуры поверженных полководцев противника, с годами были опознаны, и за каждым из них встала своя история.

В первом ряду колонны по московской улице тем днем 17 июля 1944 г. шли три генерала, они, собственно, и возглавляли шествие «парада побежденных». В середине шел суховатый генерал в кепи, с тростью и наброшенной на руку шинелью. Звали его Пауль Фёлькерс, и его последней должностью стало командование XXVII армейским корпусом. Он возглавлял корпус с лета 1943 г. Именно XXVII корпус многие месяцы держал оборону на шоссе Москва – Минск на подступах к Орше. Эти позиции стали «Западным фронтом без перемен», попытки Красной армии их взломать раз за разом терпели неудачу. В них участвовали и поднаторевшие в позиционных боях на Западном направлении советские дивизии, и свежая и многочисленная польская пехотная дивизия. Рядом с Фёлькерсом шел невысокий и грузный генерал Гольвитцер, бывший командир LIII корпуса, оборонявшего Витебск. Войска под его командованием удерживали позиции под Витебском также в течение длительного времени, этот город стал небольшим «Верденом» советско-германского фронта. Что же привело генералов от череды успехов в обороне к стремительному поражению и унизительному маршу по залитой летним солнцем московской улице?

Колонна немецких военнопленных во время «марша побежденных» в Москве 17 июля 1944 г. Впереди компактной группой шагают 19 генералов

В контексте событий на Западном стратегическом направлении в целом «Багратион» выглядит настоящим чудом. Позиционный фронт группы армий «Центр», славившийся своей неподатливостью еще со времен боев за Ржев, был не просто взломан с продвижением на несколько десятков километров, он стремительно рухнул, боевые действия перешли от затяжных боев за «избушку лесника» к маневренным действиям и танковым прорывам на десятки километров в сутки.

Немецкие генералы, взятые в плен в ходе операции «Багратион», перед «маршем побежденных». В первом ряду слева направо: Винценц Мюллер (XII AK), Пауль Фёлькерс (XXVII AK), Фридрих Гольвитцер (LIII AK), Курт-Юрген фон Лютцов (XXXV AK). Во втором ряду слева направо Рудольф Бамлер (12 пд), Вальтер Хейне (6 пд), Адольф Хаман (комендант Бобруйска), Эдмунд Хоффмейстер (383 пд), Густав Гир (707 пд, в пилотке)

До начала операции «Багратион», пожалуй, только отчаянные оптимисты могли поверить в прорыв темпом 20 км в сутки. Собственно, перед началом боевых действий прибывшие войска без энтузиазма рассматривали последствия зимних боев. Командующий 11-й гв. армией К. Н. Галицкий в воспоминаниях недвусмысленно высказался по этому поводу:

«На намеченном командующим фронтом участке прорыва видели остовы десятков наших сгоревших в предыдущих боях танков. Эта картина наводила на грустные размышления и напоминала о неудачах на этом направлении зимой 1944 г.» .

Занимавшие окопы на переднем крае и места в боевых машинах в капонирах в ближнем тылу солдаты и офицеры четырех фронтов в Белоруссии в июне 1944 г. отнюдь не были уверены в своей победе и успехе. Несмотря на то что на дворе стоял июнь 1944 г., ассоциирующийся в памяти потомков с победами последнего военного лета. Они всего этого не знали. Оставались небезосновательные сомнения относительно того, не станет ли очередное наступление неудачей или всего лишь частичным успехом с большими потерями. Еще большим было беспокойство в штабах соединений и объединений – их обитатели обладали куда большей информацией о прошедших месяцах и череде неудач своих предшественников, а иногда и своих собственных. Тревога за результат подстегивала и заставляла работать с удвоенной и утроенной энергией. Радость достигнутого успеха для всех этих людей именно поэтому стала особенной и пронзительной.

Поэтому начать повествование об операции «Багратион» придется с событий зимы 1943/44 г., когда Красная армия пыталась сокрушить ГА «Центр» в череде позиционных баталий разной степени неуспешности. Уверенность немецкого командования в способности удержать позиции в Белоруссии в немалой степени базировалась на этом опыте многомесячной успешной обороны. Позднее, уже на допросе в советском плену, вышеупомянутый бывший командир XXVII армейского корпуса генерал Фёлькерс говорил:

«В районе Центральной группы армий ожидались местные наступления или наступления с ограниченной целью. Верховное командование полагало, что Центральная группа армий сумеет задержать это наступление Красной армии, так как она это делала до сих пор» .

Генерал пехоты Пауль Фёлькерс знал, что говорил: он в течение многих месяцев, с октября 1943 г., командовал корпусом, оборонявшимся в районе шоссе Минск – Москва и подвергавшимся мощным атакам советских войск. То, что немецкие генералы достаточно спокойно взирали на советские приготовления к летнему наступлению, в немалой степени объяснялось успехом вермахта в обороне в предыдущий период.

Данная книга является первой частью работы по операции «Багратион» и хронологически охватывает период от октября 1943 г., когда сложился позиционный фронт на Западном направлении, и до первого этапа Белорусской наступательной операции (23 июня – 4 июля 1944 г.). Одним словом, от формирования до сокрушения «Западного фронта без перемен». Сообразно этому она разбита на обзор зимних наступательных операций, анализ состояния сил сторон перед началом летней кампании, и повествование о боевых действиях 22 (23) июня – 4 июля 1944 г., завершившихся освобождением Минска.

Ввиду колоссальных масштабов происходившего совершенно необходимым является дифференцированный подход к изложению материала. Какие-то эпизоды освещаются более подробно, с большим уровнем детализации, какие-то – с меньшим.

Также хотелось бы сказать несколько слов об использованных при написании этой книги источниках. С советскими документами ситуация парадоксальная. С одной стороны, в отличие от 1941–1942 гг. сохранность документов по 1944 г. просто отличная. С другой стороны, востребованность этих документов была невысокой.

В далеком 1967 г. в своей беседе с К. Симоновым А. М. Василевский сетовал: «Удивительное дело, как мы мало пользуемся документами. Прошло двадцать лет со времени окончания войны, люди вспоминают, спорят, но спорят часто без документов, без проверки, которую легко можно провести. Совсем недавно, разыскивая некоторые документы, я обнаружил в одном из отделов Генерального штаба огромное количество документов. Донесения, переговоры по важнейшим операциям войны, которые с абсолютной точностью свидетельствуют о том, как в действительности происходило дело. Но с самой войны и по сегодняшний день, как эти документы были положены, так они и лежат. В них никто не заглядывал».

Надо сказать, что сам А. М. Василевский показывал пример того, как нужно делать. Его статья в сборнике «Освобождение Белоруссии» 1970 г. насыщена документами, взятыми из шифровального управления Генерального штаба (ссылки на фонд 48а ЦАМО). Это сделало статью Александра Михайловича одной из самых информативных, если не самой информативной, во всем сборнике. К сожалению, она выглядела «белой вороной» в череде других материалов. Споры без документов продолжаются до сих пор. Характерным примером здесь является история с планированием наступления 1-го Белорусского фронта и «двумя ударами». Из работы в работу повторяется версия из мемуаров К. К. Рокоссовского, хотя документы планирования «Багратиона» лежат на поверхности. Меньшую известность получила история с действиями 5-й гв. танковой армии П. А. Ротмистрова и ее использованием по двум вариантам, также хорошо читаемая по документам.

Однако располагая оперативными документами и зная последовательность событий с точностью до изложения в этих документах, хочется большего – мотивировки принятых решений и оценки обстановки. Здесь одной из проблем является выхолощенность многих советских мемуаров. Дело даже не в обычных для этого жанра преувеличениях (хотя этот вопрос тоже будет разобран). Проблема именно в потере ценной информации о происходившем. Так, например, воспоминания А. С. Бурдейного в том же сборнике «Освобождение Белоруссии» написаны словно агитатором-пропагандистом, а не боевым генералом, причем реально отличившимся в той операции. Однако динамика принятия решений, просматривающихся по документам, просто отсутствует. Информации об оперативной обстановке в статье, можно сказать, ноль. Такие тексты невольно вызывают ассоциации со словами персонажа известного кинофильма Л. Гайдая про «космические корабли, бороздящие Большой театр».

К 1944 г. документы обеих сторон велись на высоком уровне, опыт войны сказывался не только на выучке, но и на формализации и детализации отчетности. Однако здесь большой проблемой стала массовая утрата документов немецкими соединениями и объединениями в заключительный период войны. Тем удивительнее, что, вопреки ожиданиям, неплохо сохранились документы армейского уровня: журналы боевых действий, приложения к ним 3-й танковой, 9, 4 и 2-й армий, входивших в состав ГА «Центр». Это позволяет восстановить картину событий и принимавшиеся на уровне штабов армий решения.

Вместе с тем поражение войск ГА «Центр» в Белоруссии неизбежно привело к массовой утрате оперативных документов, в первую очередь дивизионного и корпусного звена. Можно даже сказать больше: сохранившаяся и доступная документация по ряду соединений вермахта завершается как раз периодом весны 1944 г. В некоторых случаях сохранившиеся документы обрываются на июне 1944 г. Так, сохранившийся Журнал боевых действий (ЖБД) LIII армейского корпуса, действовавшего под Витебском, содержит последнюю запись, датированную 17 июня. Другие корпуса сохранились частично. Так, по XXXIX танковому и VI армейскому корпусам сохранились ЖБД за июнь 1944 г., но отсутствуют за более поздние периоды.

Разумеется, что-то стало советскими трофеями. Так, практически полный комплект в виде журнала боевых действий 3-й танковой армии и приложений к нему присутствует в так называемом 500-м фонде ЦАМО, т. е. фонде трофейных документов, после войны он был переведен. Причем что любопытно, советским войскам достался один из экземпляров журнала, другой экземпляр сохранился в штабе 3-й танковой армии и стал уже трофеем союзников, впоследствии был микрофильмирован в США.

Вместе с тем утрата одних, традиционных, источников о деятельности германских войск в период «Багратиона» соседствует с появлением других, менее распространенных. Здесь грандиозность произошедшей в Белоруссии катастрофы сработала на историков. В ходе работы по расформированию и переформированию соединений группы армий «Центр» в конце лета и осенью 1944 г. вышедших из окружения офицеров и даже солдат и младших командиров опрашивали о событиях конца июня и начала июля. Собственно, это было распространенным явлением по итогам крупных поражений. Такого же рода отчеты писали вышедшие из Белостокско-Минского и Киевского «котлов» командиры Красной армии.

Точнее будет сказать, что выжившие участники событий в Белоруссии описывали в повествовательной форме последовательность событий, приведших ГА «Центр» к полному краху. Некоторым преимуществом таких рассказов перед сухими Кригстагебухами является живое повествование, в котором рассказчики чаще всего не скупились на личные эмоциональные оценки происходившего. При этом требования к отчетам были формализованы, что не позволяло пишущим отделаться общими словами. Выглядели эти требования следующим образом:

«Каждый занимающийся обработкой дел дивизии должен до 11.9.44 представить короткий отчет об участии дивизии в боях с 20.6.44. Среди прочего в нем должны содержаться:

1) Участок дивизии и главная линия обороны на 20.6.44.

2) КП штаба дивизии, 1б и, если возможно, полков на 20.6.44.

3) Общее состояние дивизии (полностью боеспособна, пополнена или собрана из нескольких подразделений и т. д.).

4) Начало атак противника – в каком направлении, новые рубежи, результат.

5) Отход – когда и в каком направлении, новые рубежи, результат.

6) Данные (кратко) об опыте, полученном дивизией при отходе, к примеру, вражеские заградительные линии, партизаны, судьба отдельных подразделений, боевых групп, полков и т. д., судьба командиров и штабов» .

Такая формализация, безусловно, пошла на пользу написанным документам. Как видно из перечня требований, они были ориентированы на накопление опыта. Возможно, что именно их осмысление привело к появлению тактики «блуждающих котлов», характерных для периода Висло-Одерской операции января 1945 г. Так или иначе, отчеты позволяют в какой-то мере компенсировать в глазах историка утрату оперативных документов соединений.

Столь же любопытным источником являются допросы взятых в плен немецких генералов. «Багратион» был необычайно «урожайным» на высокопоставленных военнопленных. Конечно, в основном немецких генералов опрашивали с сугубо утилитарными целями о состоянии вермахта в целом. Однако в допросах также присутствуют описания событий на фронте и их личные оценки генералами. Частично эта информация использовалась в советских работах по «Багратиону», например, часто цитируется допрос генерала Траута, командира 78-й пехотной дивизии.

В целом можно констатировать, что комплект доступных обычному исследователю (т. е. без каких-то особых прав) документов для описания операции «Багратион» на современном уровне в архивах наличествует. Останавливать здесь может только их циклопический объем ввиду грандиозности самой операции.

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Алексей Исаев
Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии

Введение

«В районе Центральной группы армий2
Так в советских документах того периода переводили Heersgruppe Mitte – группа армий «Центр».

Ожидались местные наступления или наступления с ограниченной целью. Верховное командование полагало, что Центральная группа армий сумеет задержать это наступление Красной армии, так как она это делала до сих пор»3
ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 292. Л. 55.

Является живое повествование, в котором рассказчики чаще всего не скупились на личные эмоциональные оценки происходившего. При этом требования к отчетам были формализованы, что не позволяло пишущим отделаться общими словами. Выглядели эти требования следующим образом:

1) Участок дивизии и главная линия обороны на 20.6.44.

2) КП штаба дивизии, 1б и, если возможно, полков на 20.6.44.

3) Общее состояние дивизии (полностью боеспособна, пополнена или собрана из нескольких подразделений и т. д.).

4) Начало атак противника – в каком направлении, новые рубежи, результат.

5) Отход – когда и в каком направлении, новые рубежи, результат.

Раздел первый
«На Западном фронте без перемен…»

Версия истории Великой Отечественной войны, знакомая по учебникам и кинофильмам, может привести к выводу о разительных отличиях Первой и Второй мировых войн. Возможно формирование устойчивого мнения и даже уверенности в том, что позиционные сражения Пашендейла, Соммы, Галлиполи и Вердена благополучно остались достоянием войны 1914–1918 гг. Однако это не так. Вторая мировая война просто оказалась многообразнее. Она сочетала в себе как маневренные операции, в которых танки проходили по 30–50 км, а то и по 100 км в сутки, так и позиционные бои, длившиеся многие месяцы, продвижение в которых исчислялось иной раз единицами километров, а то и сотнями метров.

Один из парадоксов истории войны заключается в том, что самый впечатляющий успех советских вооруженных сил – разгром ГА «Центр» в ходе операции «Багратион» – оказался достигнут после череды неудач на Западном стратегическом направлении с октября 1943 г. по апрель 1944 г. В то время как на Украине Красная армия успешно наступала и освободила огромную территорию, Западный фронт практически топтался на месте. Успехи соседних 1-го Прибалтийского и Белорусского фронтов были достаточно ограниченными. Итогом стало разбирательство специальной комиссии ГКО с оргвыводами и организационными изменениями, включая и отстранение ряда лиц командного состава фронтов и разделение Западного фронта.

Западное направление в течение долгого времени оставалось для Красной армии проблемным. 1942 г. ознаменовался кровопролитными позиционными битвами на московском направлении. Конечно, сами по себе позиционные бои были с точки зрения абсолютных цифр потерь (особенно безвозвратных) лучше отступлений и окружений в южном секторе фронта. Однако после успехов наступательных операций на юге, начиная с «Урана», это и без того сомнительное преимущество стало терять свое значение.

Традиционной отговоркой для «незавершенных» (а если называть вещи своими именами – неудавшихся) операций Красной армии на Западном стратегическом направлении стал тезис о «сковывании» противника. Так, в брежневском 12-томнике утверждалось: «Активными действиями в течение всей зимы и первых весенних месяцев 1-й Прибалтийский, Западный и 1-й Белорусский фронты сковали основные силы мощной по своему составу группы армий «Центр», не позволяя немецко-фашистскому командованию за счет ее сил оказывать помощь группам армий «Юг», «А» и «Север», терпевшим в то время тяжелейшие поражения»6
История Второй мировой войны 1939–1945 гг. Том 8. Крушение оборонительной стратегии фашистского блока. М.: Воениздат, 1977. С.137.

Точно так же оправдывались (и по сей день оправдываются) неудачи наступлений под Ржевом в 1942 г. Надо сказать, что отговорка эта появилась по горячим следам событий. Еще тогда, весной 1944 г., начальник оперативного отдела 33-й армии полковник И. А. Толконюк в своем письме И. В. Сталину7
Полностью см. в Приложении.

Писал следующее:

«Среди некоторых руководящих работников нашей армии существует мнение […] что мы вполне добились цели, которая перед нами ставилась, сковывая противника перед нашим фронтом, не допуская переброски его сил на юг, где ведутся операции широкого масштаба. Такое мнение мне кажется неправильным, и я с ним не согласен.

Простой подсчет показывает, что с затраченными в течение описанного периода на Западном фронте силами и средствами можно было провести одну или две серьезных и хорошо подготовленных операции, прорвать фронт обороны противника по крайней мере на 20–30 км фронта, развить успех и не только сковать противника, а освободить большую территорию, или притянуть значительную часть сил противника с других направлений, или вследствие больших поражений вынудить его к оперативному отходу»8
ЦАМО РФ. Ф. 388. Оп. 8712 Д. 736. Л. 107.

Действительно, успех «Багратиона» летом 1944 г. подтвердил слова Толконюка – после крушения фронта ГА «Центр» немцы вынуждены были спешно перебрасывать в Белоруссию и Прибалтику дивизии из группы армий «Северная Украина». Тем самым были созданы предпосылки для успешного проведения Львовско-Сандомирской операции и выхода на Вислу. К этому можно добавить, что группа армий «Центр» зимой 1943/44 г. удерживала свои позиции практически исключительно пехотой, наиболее ценные подвижные соединения германской армии концентрировались в южном секторе Восточного фронта. Достаточно сказать, что советскому Западному фронту в зимних позиционных боях не противостоял ни один танк «Пантера», они действовали южнее или севернее (в ГА «Север»). Справедливости ради следует отметить, что в современной отечественной историографии, прежде всего с подачи М. А. Гареева, тезис о сковывающих действиях на Западном направлении зимой 1943/44 г. распространения не получил.

В 1943 г. ситуация, как казалось, сдвинулась с мертвой точки. Уже в начале года ненавистный Ржевский выступ был эвакуирован. Провал «Цитадели» и успех советского контрнаступления позволили сбить ГА «Центр» с насиженных позиций. В ходе успешной Смоленской операции войсками Западного фронта была достигнута заветная цель советских наступлений всего 1942 г. – город Смоленск.

Однако именно в этот период позиционная оборона была возведена в господствующий принцип ведения боевых действий: Гитлер объявил о строительстве так называемого Восточного вала. 12 августа 1943 г. в Журнале боевых действий Верховного командования вермахта отмечалось: «Начальник Генерального штаба сухопутных войск передает командованиям четырех групп армий на Восточном фронте приказ фюрера № 10 о немедленном сооружении Восточного вала». Он должен был стать оборонительным рубежом, на котором предполагалось измотать Красную армию в позиционных оборонительных боях, нанести потери и вынудить к подписанию мира. По плану, Восточный вал должен был состоять из так называемой линии «Вотана» в полосе групп армий «А» и «Юг» и линии «Пантера» в полосе групп армий «Центр» и «Север». Тем самым Восточный вал образовывал непрерывный барьер от Азовского моря до Балтийского, проходящий по Керченскому полуострову, реке Молочной, Днепровским плавням, среднему течению Днепра, реке Сож до Гомеля, далее восточнее Орши, Витебска, Невеля, Пскова и по реке Нарве.

Именно на эту линию «Пантера» (Panther-Stellung), сооружавшуюся в течение нескольких недель, отходили войска группы армий «Центр» осенью 1943 г. после поражения под Смоленском.

dr_guillotin ) в кругу людей, серьезно интересующихся историей Великой Отечественной войны, уже давно стало «брендом». Поэтому я с нетерпением ожидал выхода его новой книги, посвященной одной из самых успешных операций Красной Армии - операции «Багратион».
Интересно, что рассказ о событиях Исаев начинает задолго до самого «Багратиона». Вся первая четверть книги посвящена событиям, происходившим с октября 1943 по весну 1944 года, когда советские войска безуспешно пытались прорвать оборону группы армий «Центр». Картина эта не радует глаз. Исаев регулярно приводит данные по потерям обеих сторон, из которых следует, что в целом немцы несли потери в 3 раза меньшие, чем советские войска (даже тогда, когда они не оборонялись, а контратаковали), а в отдельные дни это соотношение доходило и до 1:10! Подробно разбираются и причины провалов: в первую очередь это недостаток внимания к борьбе с немецкой артиллерией, сложная местность для действий танковых войск вместе с техническим превосходством немецкой бронетехники, позволявшая нескольким «Тиграм», штугам или «Насхорнам» без особого труда останавливать атаки наших танков, а также торопливость, приводящая к плохой подготовке.
Парадоксально, но именно неудачи советских наступлений послужили одной из главных причин столь оглушительного успеха «Багратиона». И дело не только в том, что советские войска учились на своих ошибках (хотя тщательная подготовка стала одним из важнейших факторов успеха). По мнению Алексея Исаева, «потолком успехов продуманного зимнего наступления, скорее всего, был бы отбитый у немцев Витебск». В чем же причина?
Дело в том, что успехи группы армий «Центр» в обороне привели к ее «ограблению» в пользу южных соседей. В результате, в группе армий имелось всего три подвижных соединения (одна танковая и две моторизованные дивизии, причем одна из моторизованных дивизий уже занимала участок фронта). Уменьшилось и количество тяжелой артиллерии, а самая характерная картина была в авиации: к началу операции «Багратион» в наличии у группы «Центр» было всего 32 исправных одномоторных истребителя , так что оказать серьезное противодействие советской авиации они, естественно, не могли. В результате, когда советские войска, подготовившись, наконец прорвали прочную оборону немцев, парировать их удары оказалось практически нечем.
Среди других "грязных подробностей" книги можно упомянуть развенчание Исаевым одного из хрестоматийных советских мифов. Согласно Википедии, в наступлении 1-го Белорусского фронта «стратегической изюминкой … было предложение Рокоссовского нанести удар по двум главным направлениям ». Как писал Рокоссовский в своих мемуарах: «Дважды мне предлагали выйти в соседнюю комнату, чтобы продумать предложение Ставки. После каждого такого «продумывания» приходилось с новой силой отстаивать свое решение". Убедившись, что я твердо настаиваю на нашей точке зрения, Сталин утвердил план операции в том виде, как мы его представили ». Исаев же, с опорой на документы фронта демонстрирует, что как раз Рокоссовский был сторонником одного сверхмощного удара, и только давление Ставки заставило его перераспределить силы и усилить второй удар, который в результате и привел к успеху.
Надо отметить, что книга эта является только первой частью работы. Описание событий Исаев заканчивает на взятии Минска и окружении немецких войск. Так что впереди нас ждет «продолжение банкета», описывающее процесс восстановления немцами своего фронта.
Тех, кто раньше не читал книги Исаева, стоит предупредить, что они не относятся к разряду «легкого чтения». И тем не менее, любому, кто хочет понять события Великой Отечественной войны, стоит прочесть эту книгу.

Алексей исаев багратион часть 2. Операция "Багратион"

Введение

Алексей Исаев
Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии

Введение

Раздел первый
«На Западном фронте без перемен…»

Новые статьи

Популярные статьи

Алексей исаев багратион часть 2. Операция "Багратион"

Введение

Алексей ИсаевОперация «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии

Введение

Раздел первый«На Западном фронте без перемен…»

Новые статьи

Популярные статьи

Алексей Исаев
Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии

Раздел первый
«На Западном фронте без перемен…»