Китайская угроза на Дальнем Востоке. Кто кого захватывает? Кто хозяин на Дальнем Востоке: Китай или Россия

Один из мифов, связанных с Поднебесной - это то, что китайцы мечтают захватить сопредельные с КНР территории России.
Никаких оснований для этого не было и нет, однако это не мешает как обывателям, так и политикам рассуждать о «желтой угрозе». Постараемся разобраться, откуда взялся этот предрассудок и почему он настолько живуч.

Россия все-таки удивительная страна. Наш единственный «большой союзник» - Китай, отношения с которым, по выражению Владимира Путина, «переживают лучший период в истории». При этом многие в России испытывают страх перед «желтой угрозой».

С одной стороны, эти представления отлично ложатся на почву ксенофобии, характерной для современного российского общества. С другой стороны, алармизм по отношению к Китаю - это такая «скрепа», которая объединяет и националистов-традиционалистов, и самых радикальных либералов-западников. Достаточно почитать комментарии в сети о подписании каких-либо договоренностей между Россией и Китаем. «Путин продает Сибирь китайцам», - пожалуй самая распространенная и при этом самая мягкая реакция читателей на новости о действиях правительства, направленных вообще-то на развитие депрессивных и слабозаселенных регионов страны через сотрудничество со второй экономикой мира.

Удаленность этих территорий от столицы, информационный вакуум, в котором формируются представления разных частей России друг о друге, - отличная среда для культивирования алармистской мифологии. «А власти-то скрывают» - неизменный и совершенно безотказный аргумент в пользу любого, даже самого невероятного мифа. Гости из Европейской России очень удивляются, когда не могут найти на улицах дальневосточных городов не только «миллиона китайцев», но даже «чайна-таунов». Их просто нет. Но многие ли жители западных регионов бывали на Дальнем Востоке и видели все своими глазами?

Даже региональные чиновники во время интервью могут вдруг заявить, что слышали о «секретных китайских деревнях» в отдаленных районах края. Что же тут говорить о столичных политиках - тем более тех, кто по долгу службы вынужден ругать все заграничное (примером может послужить реакция ЛДПР на проект сдачи сельхозземель в аренду китайской компании). Между тем с позиций трезвого анализа мифы о «желтой угрозе» кажутся устаревшими на несколько десятилетий.

Почему Сибирь и Дальний Восток никогда не были китайскими

Представления о «желтой опасности», согласно работам иркутских исследователей Виктора Дятлова и Яны Гузей, сформировались еще на рубеже XIX-XX веков, когда вообще-то именно Российская империя осуществляла экспансию в восточном направлении, а не наоборот.

Приамурье и Приморье, вошедшие в состав России только в 1858-1860 годы, действительно нельзя назвать «исконными русскими землями», однако их предыдущим владельцем был отнюдь не Китай, а… маньчжурская Цинская империя. Именно с ней русские дипломаты договаривались о переделе северо-восточной периферии. Китай - то есть земли, населенные непосредственно китайцами, - был в свое время завоеван маньчжурской Цинской империей, как и, например, Тибет или Монголия. Исторически китайские земли крайне редко выходили за пределы Великой китайской стены и уж тем более не могли распространяться на территорию Сибири и Дальнего Востока.

Однако в начале XX века власть Цинской империи была свергнута, и появилась концепция «китайской нации», куда дальновидным решением революционеров были причислены все этносы, ранее населявшие многонациональное государство. Так тунгусо-маньчжурские народы, издревле населявшие земли Северо-Восточной Азии, лишились своей государственности. На короткий период она была восстановлена в 1930-х годах «усилиями» японских милитаристов, но марионеточное государство Маньчжоу-го прекратило свое существование вместе с поражением Японии во Второй мировой войне. Именно советские войска провели операцию по разгрому Маньчжоу-го. С тех пор естественным наследником исторических счетов за «потерянные территории» стал Китай - вернее, Китайская Народная Республика, появившаяся на свет во многом благодаря действиям Советского Союза.

Даже в годы охлаждения отношений с СССР товарищ Мао не требовал вернуть «потерянные территории»

Официально никаких территориальных претензий по поводу «утраченных территорий» КНР не предъявляла ни к СССР, ни к России. Да, в годы ухудшения отношений Мао Цзэдун «вспомнил» о «полутора миллионах квадратных километров утраченной земли», хотя в ходе официальных переговоров комментировалось, что Китай требует признать факт «неравноправности договоров», но не их пересмотра. Официально все недомолвки по поводу территорий были сняты после окончательной демаркации границы в 2008 году.
Так что если территориальные претензии и существуют, то не официально, а на уровне обывательских стереотипов. Ну, то есть примерно на том же уровне, на котором отдельные российские граждане в интернете требуют «дойти до Берлина», «вымыть сапоги в Индийском океане», «вернуть православный крест в Царьград» и так далее.

Стоит ли их воспринимать всерьез? Вряд ли. Стоит ли забывать о том, что кто-то в соседнем государстве считает наши земли своими? Тоже нет. К сожалению, в России не проводится адекватная разъяснительная работа о несостоятельности виртуальных претензий Китая на земли к востоку от Байкала, поэтому носителями этого заблуждения часто становятся сами русские. И тогда это заблуждение ложится на страх того, что китайская колонизация Сибири уже началась, а количество переселенцев уже исчисляется миллионами.

Где прячутся миллионы китайских мигрантов

Корни данного стереотипа лежат в 1990-х годах, когда трудовая миграция китайцев в Россию действительно развивалась бурными темпами. К тому же времени относится появление обывательских представлений о китайцах как о шумных, неопрятных, необразованных торговцах и чернорабочих. Понятно, что базируются они на знакомстве с выходцами из приграничных сельских районов, и, допустим, у жителя Пекина или Шанхая эти люди вызовут такую же брезгливую реакцию, как и в условном Благовещенске.

Факт заключается в том, что в условиях паралича системы власти и управления стремительное и неконтролируемое увеличение числа мигрантов с совершенно чуждой культурой вызвало непонимание и страх. Обе эти эмоции остаются актуальными и по сей день. Российское общество по-прежнему ничего не знает о китайцах и, как следствие, их боится.

Трудовые мигранты в Шанхае во время обеденного перерыва

Наиболее полное исследование зарождающейся китайской диаспоры провел в свое время московский ученый Виля Гельбрас. В 2001 году была выпущена его книга «Китайская реальность России», в которой он, несмотря на общий алармизм риторики, тем не менее признавал, что документально доказанное число китайцев в Сибири и на Дальнем Востоке не превышает 20 000 человек. А городом с наибольшим количеством китайских мигрантов является Москва.
В 2008-м вышло другое солидное исследование - книга Александра Ларина «Китайские мигранты в России», где, ссылаясь на данные Всероссийской переписи 2002 года, называлась общая численность китайцев в России: 35 000 постоянно проживающих и 25 000 временно находящихся на территории нашей страны. Там же анализировалось рассредоточение китайской «квазидиаспоры» (такой термин использовал Ларин) по федеральным округам России. На первом месте снова оказался Центральный ФО. Больше всего китайцев проживает в Москве, и это факт, с которым алармистам смириться сложно. Пять миллионов китайцев в столице было бы заметно невооруженным глазом, а представить себе «секретные китайские чайна-тауны» где-нибудь в Гольяново все же сложнее, чем в Забайкалье.

Отсутствие доверия общества к власти и экспертному сообществу приводит к тому, что относительно спокойные, адекватные оценки в лучшем случае не принимаются всерьез, а в худшем случае воспринимаются как предательство национальных интересов. Статистика действительно вещь обманчивая, а реальность такова, что никто не знает, сколько китайцев в России на самом деле.

Практически все исследователи сходятся в том, что официальная статистика (например, предоставляемая миграционным и пограничным ведомствами) в силу разных причин не отражает действительности. Подобная ситуация создает широкие горизонты для вольных оценок. При этом даже в начале 2000-х годов Гельбрас, которого сложно заподозрить в желании как-то приуменьшить число китайских мигрантов, оценивал их численность максимум в полмиллиона человек.

С тех пор прошло десять лет, но, по субъективным ощущениям, больше китайцев не стало. Во-первых, действия государства, направленные на ужесточение контроля над иностранцами (например, сокращение квот на иностранную рабочую силу, запрет на осуществление розничной торговли и закрытие ряда крупных вещевых рынков), вызвали определенный отток мигрантов. Во-вторых, изменился сам Китай, а вместе с ним и мотивация китайских мигрантов.

Почему «китайская мечта» не связана с Россией

За последние десятилетия стремительно вырос уровень жизни в Китае. Даже в 1990-е годы, когда Китай все еще был очень беден, Россия не входила в число стран, наиболее привлекательных для переезда на ПМЖ. Сейчас же, по мнению российских исследователей, проживших долгое время в Китае, среднестатистический китайский горожанин одет лучше российского горожанина, у него лучше телефон, он лучше питается, больше зарабатывает и больше тратит.

Смотровая площадка в Шанхае

Даже для из бедных приграничных провинций переезд в Россию давно уже не является признаком успеха. Для безработного китайца гораздо более привлекательна внутренняя миграция - в промышленно развитые районы юга и востока страны. Объем такой миграции составляет порядка 250 миллионов человек (сравните с гипотетическими 500 тысячами китайских мигрантов в России). У нашей страны в Китае устойчивый имидж места небезопасного, в котором могут побить, обмануть, а практически любой контакт с представителями власти чреват вымогательством денег. К тому же за переезд сюда нужно заплатить посредникам крупную сумму денег, которую не факт, что получится отбить.
Так, в последние два года резко сократилась финансовая целесообразность работы в России. По данным исследования деятельности китайского агробизнеса, в 2014 году зарплата китайского сезонного батрака в Еврейской автономной области составляла 25 000 рублей в месяц. Это было равно 5000 юаней, что вполне сравнимо с зарплатой провинциального чиновника. Сейчас же эти деньги превратились в 2500 юаней, что равнозначно зарплате официанта или охранника.

Знакомый автора, владелец небольшого китайского ресторанчика «Джеки Чан» в спальном районе Владивостока, жалуется, что уже год он работает себе в убыток. Несмотря на десять лет, проведенных в России, китаец не расстался с «чемоданными настроениями» и по-прежнему живет по принципу «заработаю денег и вернусь домой». После того как рубль упал по отношению к юаню в два раза, «зарабатывать» не удается. По словам собеседника, он, как и многие другие «российские китайцы», ждет до Нового года, и, если ситуация не изменится, будет закрывать бизнес и возвращаться в Китай.
КНР стала второй экономикой мира и чистым экспортером капитала. Сейчас экономическая экспансия Китая осуществляется не миллионом рабочих рук, а миллионными инвестициями. Китай заинтересован в инвестициях в добывающую промышленность России не ради какого-то альтруистического желания помочь соседнему государству, а ради прибыли и доступа к природным ресурсам. Но все же это совершенно другая мотивация, не имеющая ничего общего с демографической экспансией.
Кроме того, важно понимать, что стереотипы об избыточности трудовых ресурсов в Китае также устарели. В настоящий момент наиболее крупной возрастной категорией в КНР являются 40-летние, то есть уроженцы 1970-х годов, последней декады перед принятием закона об ограничении рождаемости. Через 20 лет образуется избыток пенсионеров и нехватка работников. Отдельные специалисты начинают говорить, что уже к 2025 году в КНР будет ощущаться дефицит трудовых ресурсов. Впрочем, тотальная безработица в современном Китае - это тоже миф, не подтверждаемый ни официальной статистикой, ни личными впечатлениями. В провинции Хэйлунцзян, откуда родом большая часть сезонных рабочих, выезжающих на заработки на Дальний Восток, уровень безработицы равен 2,2 процента. С учетом масштабов населения в Китае это все равно огромная цифра - примерно 850 тысяч человек. Но вот, для примера, в Забайкальском крае безработица составляет 10,59 процента, а в Еврейской автономной области - 8,45 процента.

Россия. Благовещенск. Китайские рабочие на строительной площадке

Почему с Китаем нужно дружить

Иначе говоря, в изменившихся условиях сложно представить, что сотрудничество с Китаем приведет к реальной колонизации Сибири и Дальнего Востока, то есть вытеснению местного населения китайцами. А вот чем оно может быть полезно - так это финансами и технологиями. И похоже, что Россия не в том положении, чтобы от них отказываться. Просто потому, что сейчас нет ни того, ни другого. Почти все регионы к востоку от Байкала являются дотационными. В десятках и сотнях населенных пунктов «градообразующими предприятиями» являются администрация и другие бюджетные учреждения типа полиции и почты. Население теряет стимулы жить на этой земле. Программа переселения соотечественников в восточных регионах России пробуксовывает.

Обеспечить «опережающее социально-экономическое развитие» восточных регионов без участия китайского капитала не получится. Однако пытаться привлечь его и при этом верить, что «китайцы захватят Сибирь», очень и очень сложно. Представления о «желтой угрозе» устарели и теперь просто мешают нам развиваться. В глобальном смысле они выгодны только Западу. Но получается так, что местные руководители вынуждены действовать с оглядкой на общественное мнение и истеричные публикации в СМИ. Эффективность действий властей оказывается зависящей не от мотивации государства как института, а от мотивации отдельных исполнителей, которые черпают информацию из тех же СМИ и действуют, исходя из логики алармизма. И в результате на уровне прямых договоренностей между лидерами двух стран - «самые лучшие отношения в истории», а на практике - стагнация регионального сотрудничества и ни одного примера крупного трансграничного проекта.

Китай - это мощный партнер, с которым можно иметь дело. Китай не занимается благотворительностью и всегда исходит из своих интересов. Точно так же должна поступать и Россия. Сейчас наш интерес заключается в том, чтобы максимально эффективно использовать для своего блага мощь китайской экономики. И выстраивать отношения с Китаем нужно, исходя именно из этого прагматичного соображения. А не из средневековых страхов перед непохожим на нас соседом и инфантильного желания поскорее закрыть железную дверь на все замки.

Я уверена, вы не раз слышали, что Путин якобы продал Сибирь китайцам, китайцы массово захватывают наши дальневосточные территории и прочее в том же духе. Может быть, вы даже согласны с этим мнением – что ж, об этой так называемой интервенции я и хочу поговорить, а чтобы облегчить задачу, сосредоточимся на территории у озера Байкал.

Стремительную популярность набирает петиция жительницы города Ангарск, которая обеспокоена «интервенцией по-китайски» и просит президента обратить внимание на проблему. В петиции, которая собрала уже больше 58 тысяч подписей, речь идет в основном о поселке Листвянка, расположенном прямо на берегу Байкала, но вообще, ситуация характерна и для остальных прибрежных поселений. Прямо на берегу озера китайцы скупают участки, регистрируют их как индивидуальное жилищное строительство, на это они по закону имеют полное право, а затем просто вешают на коттедж вывеску и пожалуйста, гостиница готова. На текущий момент в Листвянке легально в качестве китайских отелей оформлены только 3 или 4, все остальные (сейчас их там около от 15 до 20), никаких налогов в российскую казну не уплачивают.

На ситуацию обратили внимание в ГосДуме - по мнению депутата от Иркутской области Михаила Щапова, уже обсуждавшим этот вопрос с делегацией из Листвянки, основная проблема заключается в нашем законодательстве, а не в засилье китайцев. По словам парламентария, законодательство вокруг Байкала очень противоречиво: есть много излишних запретов и есть огромные пробелы. Дело в том, что когда речь идет о Байкале, то следует учитывать, что это природоохранная зона, где одновременно действует множество разных норм – да что говорить, существует даже отдельный закон. В итоге все эти нормы вступают в противоречие друг с другом, и открыть на территории около озера легальную гостиницу крайне сложно.

Такого же мнения придерживается и депутат Сергей Тен, курирующий в Думе направление по проблемам Байкала. По его словам, там уже начали обсуждать, каким образом усовершенствовать законы как для российских, так и для китайских предпринимателей, дабы остановить незаконную застройку береговой зоны. Ключевым условием при этом является поступление налогов в российскую казну, чего на данный момент не происходит. Но пока депутаты будут работать над новыми нормами в отношении строительства, у меня все же остается вопрос к местным властям: не очень понятно, как можно закрывать глаза на десяток незаконных гостиниц у тебя под носом – только если ты на этом не зарабатываешь, конечно.

При всем этом важно отметить, что незаконные гостиницы на Байкале открывают не только китайцы, но и сами русские, да и вообще, это у нас происходит повсеместно, по всей стране. Беспокойство вызывает иной факт - строительство наносит серьезный вред экологии, ведь на прибрежных участках срываются, к примеру, горы, являющиеся частью природного ландшафта. Мусор от строительства, загрязнение озера – все это в ту же копилку. А вот то, что на Байкале такое огромное количество туристов из Китая, неудивительно – это логично в первую очередь из-за географического положения, кроме того, они пользуются визовыми льготами, у них по нынешнему соотношению курса рубля и юаня много денег, они, в конце концов, составляют основную массу посещающих Россию туристов.

И раз уж речь зашла о туризме – по мнению экспертов, растущий поток туристов, в частности из Китая, а их за 2017-ый год приехало более миллиона человек, увеличивает доходы сразу пятидесяти трех отраслей экономики, а китайцы в России тратят более двух миллиардов долларов ежегодно. И чтобы эта цифра продолжала расти, осенью наше правительство решило расширить для граждан КНР возможности безвизового посещения. Я понимаю, что автор петиции напугана наплывом китайских туристов, и я согласна с тем, что регулировать турпотоки просто необходимо – этим, кстати, в Думе тоже озаботились, но называть все это экспансией странно. Тогда такую же китайскую экспансию можно наблюдать в Париже, Риме, Барселоне или в Петербурге.

Да и потом, с нашей туристической инфраструктурой нужно радоваться наплыву туристов. Когда я смотрела сюжеты местных СМИ о ситуации в Листвянке, меня больше всего поразило вовсе не засилье китайцев, а то, что там нет канализации. Что удивляться - прямой вклад туризма в ВВП России составляет 1 процент, в то время как в ведущих экономиках – 3-5 процентов, по данным института комплексных стратегических исследований. Такая ситуация сложилась по двум причинам: совершенно неразвитая инфраструктура на большинстве курортов и вытекающие из нее серые схемы ведения бизнеса.

Но возвращаясь к разговору о китайской экспансии. Нагляднее всего несостоятельность всей этой паники показывает вот эта карта. Итак, в Китае 94 процента населения сосредоточено в крупных городах на юго-востоке страны.

В северных провинциях при этом, как видите, с населением совсем не густо. А теперь посмотрим на пропорцию населения в России: 6 процентов живут в Сибири и на Дальнем Востоке. Из всего этого вытекает вопрос: на кой черт китайцам селиться на этих территориях, если они не живут даже у себя на севере?

Нет, я не отрицаю, что мы сдаем территории китайцам в аренду. Вот только этих территорий гораздо меньше, чем принято считать. Из известных сделок можно привести договор между китайской компанией «Хуаэ Синьбан» и правительством Забайкальского края о передаче в аренду 115 тысяч гектар земли на 49 лет, чтобы китайцы на этой земле могли выращивать сельхозкультуры. Объем инвестиций при этом составил около 24 миллиардов рублей – по курсу на 2015-ый год. Что было бы, не будь там «Хуаэ Синьбан?» Скорее всего, земля бы просто пустовала. Дальше фоном То же самое касается и Хабаровского, и Приморского края – при том, что в аренду там, начиная с 2009 года, сдавались сотни тысяч гектар, работать за время с 2009 по 2015-ый приехало всего 2,5 тысячи китайцев.

То, как китайцы обрабатывают арендованную землю – уже другой вопрос. Они используют вредные химикаты, не соблюдают экологических норм, вырубают леса подчистую и так далее. И если российские власти хотят справиться с этой ситуацией, то существует только один путь, помимо усиления работы надзорных органов, конечно. Это активизация экономической и социальной жизни Дальнего Востока.

Хорошим примером можно считать программу «дальневосточный гектар» - сейчас в пользование отдано уже более 34 тысяч участков, более 70-ти тысяч заявок находятся на рассмотрении. Но, опять же, предлагается просто участок, а об инфраструктуре в виде хотя бы дорог никто пока не говорит.

Если программы по освоению Дальнего Востока будут качественно реализовываться, соотношение 94 к 6 может поменяться, и об экспансии китайцев волноваться уже точно не придется. Но если местные власти снова выберут обогащение за счет незаконной застройки природоохранных зон, ни туризм, ни экономика в целом в этих регионах развиваться не будет.

В июне 2015 года, после заявления руководства Забайкальского края о достигнутой договоренности с представителями бизнес-структур Китая, согласно которой Поднебесная получит в аренду на 49 лет российские земли общей площадью 115 000 га, в средствах массовой информация разгорелся настоящий скандал. Журналисты и общественность искренне возмутились не только объемом передаваемых земель, но и условиями планируемой сделки. Стоимость аренды 1 гектара земли, по договорённости определенна всего лишь в 250 рублей в год. Более того, в ходе переговоров была достигнута договоренность о том, что по истечении нескольких лет, при условиях соблюдения условий договора, китайцы получат еще почти 200 000 га земель в Забайкалье для занятие сельским хозяйством и развода скота. Учитывая, что в настоящее время в Забайкалье насчитывается всего 500 000 га плодородных земель, китайцы, при условии выполнения договора, могут стать основными землепользователями в целом регионе.

Фото 27region.ru

После закономерного возмущения общественности, к вопросу о передачи российских земель подключилась Государственная Дума, которая потребовала отложить сделку до полного изучения ситуации, а Общероссийский народный фронт и вовсе выступил с инициативой об организации по данному вопросу общественных слушаний, учитывающих мнение местного населения. Губернатор Забайкальского края Константин Ильковский, который совсем недавно гордился договоренностью с Китаем и заявлял о том, что готов предоставить земли и Монголии, вдруг открестился от сделки, заявив о том что «землю еще никто ни кому не отдал» и что по данному вопросу «стороны обменялись взаимовыгодными обещаниями» . Оправданием для действий губернатора служило то, что по условиям договоренности, китайская сторона берет на себя обязательства по инвестированию в регион 24 миллиардов долларов. Учитывая длительность отношений - почти 50 лет, сумма инвестиций не кажется такой уж огромной, а арендная плата в 28 750 000 рублей в год за столь большой участок земли и вовсе выглядит смешно. Если при этом учесть ущерб, который нанесет деятельность китайских аграриев региону, то Россия и вовсе останется в минусах.

На самом деле проблема заключается не в губернаторе Забайкальского края и не в этих 115 000 гектарах. Проблема в том, что китайцы уже распоряжаются сотнями тысяч гектар земли на территории Дальнего Востока и Восточной Сибири. Большая часть сельхозземель Еврейской автономной области уже обрабатываются китайскими рабочими, подобная картина начинает вырисовываться и в других регионах. И если Россия и в дальнейшем не поменяет свою политику по отношению к «мягкой» экспансии китайцами российского Дальнего Востока, то вскоре мы потеряем часть страны. Сегодня КНР это всего лишь 9 процентов мировых пахотных земель и 40 процентов от общего количества крестьян на планете. Они вынуждены искать новые земли для того чтобы удержать на плаву собственное сельское хозяйство, а где это делать как не в гостеприимной России, которая сама ищет дружбы с Поднебесной? Только на территории двух провинций расположенных у границы Дальнего Востока проживает более 141 миллиона китайцев! Численность населения Дальнего Востока при этом составляет 6 миллионов человек! В начале 90-х численность населения региона превышала 8 миллионов человек, но отток населения происходит стремительно. связанно это не только с экономической ситуацией в регионе но и, в том числе, с наплывом на земли Дальнего Востока китайцев, которые медленно захватывают регион, вытесняя россиян.

Фото incident.su

С одной стороны, приток китайцев на слабозаселенные территории можно принять за благо, но это только с одной стороны. Китайцы распахивают необработанные земли, строят теплицы и насыщают Россию дешевыми овощами. И мало кто понимает что тысячи тонн пестицидов, закачанные в российскую землю для того чтобы на наших столах появились неестественно красивые помидоры и огурцы, дотла выжигают верхний плодородный слой, превращая землю в пустыню и отравляя реки. Китайцы губят нашу землю, вырубают леса и уже заглядываются на полезные ископаемые, которыми богат Дальний Восток. Не агрессивные и вечно улыбающиеся китайцы без единого выстрела захватывают часть России, а мы радуемся планируемым инвестициям в нашу экономику. Скажите, а кто даст гарантию, что после длительного срока аренды, после того как сотни тысяч китайских работников осядут на Дальнем Востоке, построят дома, воспитают детей и будут считать российскую землю своим домом, мы сможем их убедить уехать обратно, в Китай? Скорее всего, к моменту окончания опрометчиво подписываемых сейчас договоров, в регионе не останется россиян, и выгонять китайцев будет уже нецелесообразно.

Если Россия, находящаяся под впечатлением от перспектив, открывающихся в результате стратегического партнерства с Поднебесной, в ближайшее время не пересмотрит свою политику в отношении российских территорий Дальнего Востока и Восточной Сибири, то мы либо получим разоренную пустыню, либо потеряем часть страны, которую сами позволим оккупировать китайцам. Выгнать жителей союзного государства, чья армия составляет около 2,5 миллионов человек и в случае войны может вырасти до 200 миллионов бойцов, будет очень непросто. Уже сегодня это понимают местные жители, которые начали еще активнее покидать регион, в котором китайцев уже столько, что не сегодня завтра они будут в состоянии устанавливать свои порядки и диктовать свои условия. Урон для окружающей среды, который наносит «прогрессивное» земледелия китайцев, уже сегодня, мягко говоря, пугает. Самый крупный в истории России ущерб сельскохозяйственным угодьям - по самым скромным подсчетам 158 миллионов рублей, был нанесен китайскими рабочими фирмы «Лунна», занимавшейся земледелием в Приморье . Суд обязал фирму выплатить нанесенный ущерб в полном размере. Но это всего лишь один эпизод из тысячи. Российская земля обильно удобряется китайской химией, которая активно ввозится в Россию контрабандным путем. После такой деятельности земля буквальна отравлена тяжелыми химическими элементами, среди которых присутствует даже мышьяк. В реках гибнет рыба, в селах наблюдается падеж скота.

В конце 2014 года правительство России выпустило в свет очередной закон, который регламентирует создание на территории страны территорий опережающего социально-экономического развития, по тексту документа ТОР. Как вы уже догадались, указанные территории буду организованны на Дальнем Востоке. После вступления указанного закона в силу, китайские компании получили возможность законно эксплуатировать Дальний Восток в течении 70 лет. При этом они буду освобождены от налога на имущество, получат таможенные льготы и смогут забрать с собой все продукты своего труда - включая здания и сооружения, домой, в Поднебесную. Начальная редакция закона и вовсе предусматривала то, что на территории ТОР не будут действовать некоторые пункты трудового законодательства и иностранные рабочие смогут прибывать в регион по упрощённой системе при полном отсутствии такого понятия как квота. Одумались.

Уже сегодня, как местные жители так и местные чиновники и работники контролирующих органов подмечают, что добродушные китайцы совсем непростые соседи. Улыбчивые и приветливые, они при первой же проблеме напрочь забывают русский язык и начинают жестко отстаивать свои интересы. При этом они не считаются с чужими интересами и договорится с ними практически не возможно. Они просто берут по максимуму, не считаясь ни с чем и ни с кем. Просто это не их земля. Пока еще не их. И нам нужно сделать все для того, чтобы она никогда не стала территорией Китая. Для этого правительству России и местным властям нужно создать максимально комфортные условия для российских предпринимателей, которые готовы прийти в регион. Именно их, а не китайских бизнесменов, нужно всеми правдами и неправдами заманивать на Дальний Восток, создавая такие условия для работы, чтобы россияне, а не китайцы, стояли в очередь на заход в регион. Иначе получится так, что празднуя присоединение Крыма мы сами не заметим того, как потеряем другую, не менее значимую для странны, территорию.

Когда идут баталии в комментариях с украинцам очень часто всплывает такой аргумент, что мол «китайцы уже захватили ваш Дальний Восток». Намекают на то, что китайского населения много, а нашего населения там маловато. Вот китайцы и диффундируют якобы через свою границу и оседают у нас. Скоро нас совсем оттуда вытеснят и Дальний Восток станет китайским.

К сожалению я мало был на Дальнем Востоке, вот только в Благовещенске недолго и в китайском Хэйхэ . В Благовещенск конечно приезжает много китайцев, но это туристы, которые ищут того, чего нет в Китае (да, да, всякое разное) ну и поглазеть на Россию раз виза не нужна. По Амурской области ездили — китайцев вообще не видел. Может быть это совсем не показательный пример, согласен.

Если вы к курсе этой темы, что вы скажете вот о таком мнении:

Миф про китайцев, захватывающих Дальний Восток, во многом ориентирован на жителей крупных городов Европейской части России, которые сталкиваются с большим числом гастарбайтеров из Средней Азии. Однако китайцы приезжают на Дальний Восток совсем в иных количествах и ведут себя совсем по-другому.

По данным Росстата в 1997–2015 гг. в Россию приезжало от нескольких сотен человек до 6-9 тысяч мигрантов из Китая, в то время как число приезжающих в Россию из стран СНГ исчислялось десятками, а порой и сотнями тысяч человек. Население Дальневосточного федерального округа по переписи 2010 составило 6,293 млн человек. При таком размере населения поток мигрантов из Китая - это ничтожно малая доля (0,1-0,2 %) от населения Дальнего Востока.

Суровая правда жизни заключается в том, что Россия и россияне китайцам не особенно нужны. Средняя зарплата в Китае приближается по размеру к среднероссийской, при этом жизнь в Китае куда более дешёвая, чем на Российском Дальнем Востоке. Хотя в восточных регионах России средние зарплаты выше, чем в целом по стране, рабочих мест для гастарбайтеров там немного из-за сравнительно небольшого населения. Поэтому финансового смысла в эмиграции или гастарбайтерстве для китайцев нет. Тем более, что в самом Китае есть огромные слабозаселённые территории, которые китайцы не торопятся осваивать. Кроме того, китайцы теплолюбивы, и заснеженный Дальний Восток слишком холоден для традиционного китайского образа жизни.

Поэтому на Российском Дальнем Востоке китайцев совсем немного. Больше, чем двух за раз можно увидеть на рынке, на остановке возле общежития (как правило это китайские студенты), на стройке, на факультете восточных языков в местном вузе, а также в китайских ресторанах (повара и официанты). А то, что на Дальнем Востоке работает много китайских компаний и бизнесменов, это вполне нормальная практика для соседствующих государств.

Кстати, и здесь мы не очень-то привлекательны для китайцев - им нужны огромные объёмы, а на Российском Дальнем Востоке живут не так-то много потребителей их товаров и услуг, энергетическая, транспортная и торговая инфраструктура региона пока еще только развиваются (хотя и динамично). Работать в более населенных США или Европе китайскому бизнесу куда выгоднее. Китайцы массово живут в тёплых США (по разным оценкам их там до 3 миллионов), а офисы многих ведущих китайских компаний располагаются в деловых районах престижных американских и европейских мегаполисов, бок о бок со штаб-квартирами «акул западного капитализма». Но никто ведь не говорит, что США захватывают китайцы.

Не нужно китайцам и российское побережье Дальнего Востока. У них своя огромная береговая линия и множество более удобных, незамерзающих портов. При этом всё это геополитическое богатство китайцы пока ещё не способны надежно прикрыть от флотов США. В этих условиях им не до российской акватории.

Подпишитесь на нас

Появились крайне любопытные данные об изменении структуры миграции на российский Дальний Восток. Страхи по поводу «заселения Дальнего Востока китайцами» все больше оказываются мифом – и связано это со стремительным обогащением КНР. На смену уезжающим из региона россиянам приезжают совсем другие иностранцы – из куда более бедных стран.

Секретарь Совета безопасности Николай Патрушев, выступая в Якутске на совещании по вопросам национальной безопасности в Дальневосточном округе, сообщил, что в этом году число прибывших в округ мигрантов увеличилось на 15%. В целом оно составило 400 тыс. иностранных граждан.

Эта цифра особенно наглядна на фоне массового отъезда из региона собственно граждан России. «За последние 20 лет отток коренного населения Дальнего Востока составил почти 2 млн человек. Это почти 20% населения макрорегиона», – цитирует Патрушева портал властей Якутии.

Кто же именно прибывает на Дальний Восток вместо уезжающих россиян? Один из наиболее распространенных мифов гласит, что данные территории активно заселяют китайцы. Но факты говорят совсем иное.
«Это не китайские, а, скорее всего, среднеазиатские мигранты», – заявил газете ВЗГЛЯД руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» московского Центра Карнеги Александр Габуев. Экономическая ситуация в Центральной Азии в последнее время ухудшается, а потому миграционный поток оттуда в Россию растет.

В целом миграционная картина на Дальнем Востоке изменилась: на смену миграции из соседнего Китая пришла миграция из далеких Узбекистана и Таджикистана. По словам Габуева, на первое место в Дальневосточном регионе вышли гастарбайтеры из Средней Азии, затем идет Китай, а потом КНДР. Эксперт говорит, что невооруженным глазом видно, что в регионе стало больше лиц гостей из Центральной Азии, хотя раньше их практически не было, в отличие, скажем, от Москвы и Петербурга. «По косвенным данным, большой приток из Узбекистана и Таджикистана», – указал собеседник. «Может быть, речь идет и о перераспределении миграционных потоков внутри России. Теперь больше едет туда, а не в Москву и Питер», – добавил он.

Зато количество китайцев на Дальнем Востоке сокращается, отметил Габуев. В качестве основной причины он называет экономический кризис в России и падение курса рубля. Кроме того, по его словам, в Китае идет «структурное старение»: сокращается население трудоспособного возраста, постепенно рабочие места в своей стране становятся гораздо привлекательнее, чем то, что можно найти в России.

А вот количество северокорейских мигрантов держится примерно на одном уровне, подчеркивает Габуев. В то же время объявленные в субботу санкции Совбеза ООН могут привести к остановке этого потока, поскольку он запретил принимать на работу новых гастарбайтеров из КНДР. Однако по мнению собеседника, еще непонятно, как они будут реализовываться. Габуев отметил, что мигранты из КНДР находятся в той же нише, что и из Узбекистана или Таджикистана. «Это дешевая дисциплинированная рабочая сила, которую могут нанимать местные частники и которую могут оформлять и на госстройки», – указал он. Китайцы же все же больше сейчас задействованы в проектах с китайским капиталом, в сельском хозяйстве, на стройках, отчасти в торговле, рассказал эксперт.

Приток мигрантов из Китая сокращается, соглашается с Габуевым и ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН Ким Ен Ун.

«Внутри Китая быстро растет спрос на рабочую силу. 10 лет назад ВВП КНР составлял 700 млрд долларов, а сейчас он в районе 13 трлн долларов. Чтобы производить такое количество продукции, нужны рабочие руки. Очень много людей, которые раньше искали работу за пределами Китая, находят ее внутри страны», – подчеркнул Ким Ен Ун газете ВЗГЛЯД.
Север-восток Китая, который как раз и граничит с Дальневосточным округом России, раньше считался проблемным, там отставало экономическое развитие, однако ситуация меняется, указал Ким Ен Ун. Все идет к тому, что через 15 лет там, наоборот, возникнет серьезная нехватка рабочей силы, полагает эксперт.

Эксперт не исключил, что часть нелегалов приезжает на Дальний Восток даже из Вьетнама. «Население там – уже больше 80 млн, рабочих мест для них не хватает. Многие предпочитают уезжать за рубеж», – указал Ким. По его словам, в Россию многие вьетнамцы едут по старой памяти, поскольку сохранились связи с советских времен.

Однако граждане КНР, КНДР или Вьетнама «не являются питательной средой для терроризма», – подчеркнул собеседник, отметив, что эта проблема скорее касается выходцев из мусульманских стран. Так Ким прокомментировал тезис Патрушева о том, что нелегальная миграция, сократить которую властям пока не удается, «по-прежнему угрожает обеспечению общественной безопасности, является питательной средой для терроризма, трансграничной преступности, криминализирует экономические отношения», как сказал секретарь Совбеза, отметив как пример все более частые случаи использования мигрантами подложных документов, фиктивных постановок на учет.

Ранее уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова отмечала, что нелегальная трудовая миграция создает серьезное напряжение в обществе. Генпрокурор Юрий Чайка ранее сообщил, что центры для содержания нелегальных мигрантов переполнены из-за недофинансирования депортаций. Напомним, в конце прошлого года РБК сообщал, что прирост мигрантов, по официальным данным, вернулся на «докризисный» уровень 2012–2013 годов. Легально к началу этого года в России находились более 10 млн иностранцев, из которых каждый четвертый указал своей целью пребывания работу.

«На Дальнем Востоке, если брать федеральный округ, живет 6,2 млн человек. Сколько там мигрантов находятся на «постоянке» – большой вопрос, но 400 тыс. – это не та цифра, которая должна вызывать какое-то волнение,

– полагает Габуев. – Мне не кажется, что это вообще какая-то опасность». Рост нелегальной миграции, подчеркнул собеседник, это вопрос к миграционной и пограничной службе. Однако по его мнению, это выливается скорее в недополученные бюджетом налоги от работающих в теневом секторе мигрантов, чем в какое-то демографическое засилье иностранцев.

Что же касается оттока русскоязычного населения с Дальнего Востока, то это структурная проблема, к которой мигранты имеют только косвенное отношение. «Там просто структура экономики такая, что мало высокооплачиваемых рабочих мест, куда бы русский человек считал незазорным пойти», – подчеркнул Габуев. «Русские во Владивостоке улицы не метут и дороги не кладут, но при этом многие жалуются на отсутствие какой-либо работы», – подытожил собеседник.